меня есть то, чего желает Тигр, а ваш Отец может забрать у него это сокровище.

Волк сомневается; я понимаю, что сумела пробудить в нем интерес. Про Призраков можно много чего сказать, в том числе – что они весьма любопытны. Их Отец известен своими легендами и историями. Мне непременно нужно как-то это использовать.

– Мастер, вот моя история, – я повышаю голос и раскидываю руки в театральном жесте, стараясь изобразить из себя хорошего сказителя, – мою сестру желает себе Тигр.

– А какое дело чадам Мертвеца до барона Плоти? – спрашивает Волк.

– Она не принадлежит ни к одной гильдии, у нее нет семьи, которая могла бы ее защитить. Барон Воров не будет перебегать дорогу Тигру. Мы спросили баронессу Кордей и баронессу Комаид, и обе сказали нам, что только Орсо не боится Тигра. Вероятно, это действительно так, ведь если у него столько чад, кого ему бояться?

Призраки с волнением начинают повторять мои слова до тех пор, пока эхо их голосов не наполняет всю пещеру громким гулом.

– Я преподнесу свою сестру в дар Мертвому барону.

Рядом со мной вскрикивает Этти.

– Нина, пожалуйста, не надо!

Я не обращаю на ее крик никакого внимания.

Волк подходит к Этти и внимательно разглядывает ее. Она вздрагивает и пятится.

– Где он? – спрашиваю я. – Где Мертвый барон?

– В том месте, о котором мы не помним, – отвечает Волк. Призраки всегда говорят загадками.

Я делаю еще одну попытку.

– Что это за место, Мастер Волк?

Волк смотрит на меня.

– Это место, куда ты не сможешь войти. Мы уже потеряли многих из тех, кто пытался туда проникнуть, – говорит он, и в голосе слышны нотки угрозы.

Кордей сказала мне то же самое: «Потому что все остальные потерпели неудачу». Я сбита с толку, но не дам им этого понять. Мне нужно, чтобы они забрали Этти – это единственный ее шанс на спасение.

Я решительно мотаю головой.

– Я Черная Кошка из гильдии Воров. Нет такого места, куда я не могла бы войти.

Волк поворачивается к Призракам и всматривается в их лица. Взгляд переходит с одного на другого. Затем он поднимает руку и указывает на кого-то. Четверо Призраков бесшумно приближаются к нам.

– Спасибо.

– Спасибо, Мастер.

– Мы благодарны.

– Благодарим вас.

Этти незаметно проскальзывает ко мне поближе.

– Что происходит?

– Думаю, что они идут с нами.

– Гаврош знает, куда идти, – указывает Волк на мальчика.

– Гаврош… – Этти опускает взгляд и смотрит на него. – Тебя так зовут?

Он кивает и тянет Этти за собой.

Я слышу сдавленное мычание Сен-Жюста.

– Мне также понадобится юноша, Тот-кто-ходит-днем, – торопливо добавляю я. – Мы с ним знакомы, и мне пригодятся его навыки. – Сама не понимаю, правда ли это, но я у него в долгу после той ночи, когда он спас меня от Хищников.

Волк колеблется.

– Раз Орсо пригласил его сюда в качестве гостя, что он скажет, когда вернется и обнаружит, что его чада обглодали его косточки? – спрашиваю я.

Волк трагически вздыхает и делает жест рукой. C Сен-Жюста снимают путы, но когда хотят вытащить у него изо рта кляп, я протестую.

– Оставьте так. Мне нужна будет тишина, пока я буду строить планы. И руки тоже не развязывайте.

Так он не сможет выдать нас криком или задушить меня за то, что несколько лет назад я выкрала у него пистолет.

– Развяжите только ноги, чтобы он мог бежать.

Сен-Жюст издает очень недовольное мычание. У меня это вызывает улыбку.

– Держитесь все вместе, туннели очень ненадежны, – предупреждает меня Волк, когда четверо Призраков, увлекая за собой Сен-Жюста, исчезают в темном проходе.

– Благодарю вас, Мастер Призраков, – кланяюсь ему. – Nous sommes d’un sang. Мы одной крови.

– D’un sang, – отвечает Волк. – Если вы выживете и найдете его, скажите нашему Отцу, что мы все его ждем.

10. La Vallée de Misère

Долина скорби

Волк прав: туннели, украшенные человеческими костями, переплетаются как паутина, образуя бесконечную запутанную сеть подземных путей. Гаврош и другие Призраки двигаются легко, резко и неожиданно сворачивая, подталкивая за собой Сен-Жюста, а я стараюсь ни на шаг от них не отставать, понимая, что без них мы сразу потеряемся в темноте.

Наконец Призраки замедляют шаг, туннель сужается, и мы начинаем подниматься. На поверхность ведут извилистые ступени, сырые и скользкие, и вот мы видим полосы света, которые проникают к нам сквозь решетку. Самый крупный из Призраков вытягивает вверх руки и с легким металлическим лязгом отодвигает решетку в сторону. Гаврош карабкается на плечи самого большого Призрака. И вот мы уже на поверхности.

Моргая, я вылезаю под ослепляющий свет уличных фонарей. Почти сразу ощущаю запах, соленый и гнилой. Запах застарелой крови.

Я знаю, где мы.

Мы вышли на поверхность под Мостом Менял, низким и приземистым. Вода вонючего змея, Сены, сильно опустилась, оставив после себя толстый зловонный слой мусора и помоев со всего города. Этти указывает куда-то пальцем, и я поворачиваю голову. Кажется, будто темная грязь по берегам реки движется, колышется и скользит вперед, как огромное чудовище с тысячей сияющих глаз. Я улыбаюсь.

Беспризорники.

Этот город легко может загнать тебя в отчаяние. Так живут беспризорники, уличные мальчишки, и оборванцы-старики, мужественно бродящие по берегам реки среди груд разлагающихся трупов животных, сжигаемых химикалий и разнообразного мусора в поисках чего-нибудь, что может им пригодиться: кусочка металла, обрывка кожи, древней монетки, оставшейся еще со времен паризиев[10], кольца, вынесенного на берег после одного из множества самоубийств.

По скользким ступенькам мы карабкаемся еще выше и выходим на улицу. Мост превращается в дорогу, та в свою очередь ведет к закрытой площади. По левую руку видна жандармерия. Я хмурюсь. Чада Двора чудес обычно стараются держаться подальше от стражей порядка, продажных и глупых прислужников Тех-кто-ходит-днем.

В окнах жандармерии горит свет. Позади нее возвышается массивное здание с башнями, отбрасывающее ужасающие тени на мостовую.

С болью вспоминаю сейчас собственные слова «Я Черная Кошка гильдии Воров. Нет такого места, куда я не могла бы войти».

Вот глупая.

– Где мы? – спрашивает Этти у моего плеча.

– Это Большой Шатле.

Услышав ответ, она замирает и недоверчиво смотрит на меня.

Так вот о чем говорили Призраки.

Они знали. Они все знали об этом. Кордей, баронесса Комаид. Даже Волк, но он все-таки пытался предупредить меня.

«Наверное, ты очень хорошо умеешь пробираться в разные неприступные места», – сказала Кордей.

Им нет никакого дела до Этти.

Они хотят спасти Мертвого барона из Шатле, самой страшной тюрьмы в городе.

Никому и никогда не удавалось