— Поумнее? — Легов усмехнулся. — Где уж нампоумнее! Мы ведь люди простые, грубые!

Университет, правда, тоже закончили, но до вас нам ой какдалеко! А если хотите что-нибудь поумнее — так не угодно ли на это взглянуть?

Он вытащил из кармана сложенный вдвое листок и победнымжестом протянул его Старыгину.

— Это еще что такое? — Дмитрий Алексеевичнедоуменно уставился на рисунок. — Уж это точно не рука Леонардо!

— Целиком с вами согласен, усмехнулся Легов, — накомпьютере состряпали. На милицейском жаргоне такой портретик называетсяфотороботом! Никого из знакомых случайно не узнаете? Или нет, как вы говорите,портретного сходства?

— Ну себя самого узнаю, — неохотно признал Старыгин. —И что с того? Если хотите, могу вам подарить свою фотографию, шесть на восемь,там я еще больше похож…

— Когда понадобится, фотографии мы сами сделаем! Тольконе шесть на восемь, а три на четыре. В фас и в профиль. А этот фоторобот теминтересен, что составил его ночной дежурный в тот самый день.., точнее, в тусамую ночь, когда была похищена Мадонна Литта. Этот самый ночной дежурныйвидел, как вы глубокой ночью выходили через служебный выход музея. И у вас вруках, между прочим, находился некий предмет, который вполне мог бытьпохищенной картиной…

И я думаю, что это и была именно она, Мадонна Литта!

Легов подскочил к реставратору, уставился на негопобелевшими глазами и выпалил:

— Игра окончена, Старыгин! Дежурный опознал вас пофотографии в личном деле! Признайтесь, куда вы дели картину, — или сгниетев тюрьме, и все ваши заслуги нисколько не помогут!

Легов стал страшен. В нем не осталось ничего от прежнегосмешного и безобидного человечка, кажется, он даже стал выше ростом.

Маша вздрогнула. Она поняла, что этот человек способен ??езадумываясь сломать чужую судьбу во имя своих амбиций, что он твердо уверился ввиновности Дмитрия Алексеевича, выбрал его на роль подозреваемого и теперь низа что не отступит от принятого решения, он действительно сгноит невинногочеловека в тюрьме.., а в том, что Старыгин ни в чем не виноват, Маша несомневалась ни секунды. Легов по своему положению пытался свести все кпростому: кто-то украл дорогую картину из вверенного ему Эрмитажа. Он обязанкартину найти и вернуть. Если же это сделать невозможно, то Легову нужно хотябы , кого-то предъявить начальству в качестве подозреваемого и отчитаться всвоей деятельности.

Но ведь картину не просто украли. Ее подменили. И толькоразобравшись, для чего это сделали, можно отыскать следы настоящей МадонныЛитта. Если Старыгина сейчас арестуют, разбираться никто не станет. То естьможет быть потом.., но время дорого. Что-то подсказывало Маше, что нужноспешить. Они могут не успеть…

Легов достал из кармана какой-то тяжелый, тускло сверкнувшийпредмет. Маша с ужасом поняла, что это наручники.

Решение пришло внезапно. Точнее, не было никакого решения,она начала действовать под влиянием какого-то мгновенного бессознательногоимпульса. Вспомнив про особенности здешней электропроводки, Маша передвинуластаринное резное кресло ближе к двери. В ту же секунду свет в лабораториипогас, комната погрузилась в кромешную темноту.

С той стороны, где находился Легов, донеслось приглушенноепроклятье. Евгений Иванович, натыкаясь на мебель, двинулся к столу и наткнулсяна Машу. Он прошипел что-то нечленораздельное и мертвой хваткой вцепился в ееруку.

И тогда Маша сделала такое, чего никак не ожидала от себя.Видимо, решив, что, как говорят, семь бед — один ответ, она нащупала в темнотетяжелую настольную лампу и с размаху ударила туда, откуда раздавалосьвзбешенное бормотание Легова. Из темноты донесся изумленный сдавленный возглас,рука Евгения Ивановича разжалась, и он с глухим звуком рухнул на пол.

— Дмитрий, бежим! — прошептала Маша и каким-тошестым чувством нащупала в тем-" ноте холодную руку реставратора. —Бежим отсюда!

Через секунду они выскочили из лаборатории. Старыгинудивленно вытаращился на Машу.

— Ну вы даете! Честно говоря, не ожидал!

— Я и сама не ожидала, — призналасьдевушка. — У вас есть ключ?

Он мгновенно понял ее и запер дверь лаборатории.

— Правда, он наверняка предупредил все посты.. —озабоченно проговорила Маша. — Через служебный выход вас не пропустят…

— Не надо через служебный, — Старыгин потащил ееза руку к лестничной площадке. — Вы знаете, где нужно прятать лист?

— Конечно! Кто же этого не знает! — Машаусмехнулась, едва поспевая за реставратором. Лист надо прятать в лесу!

— Тогда человека нужно прятать в Эрмитаже! Здесь каждыйдень проходят десятки тысяч посетителей, среди которых нетруднозатеряться! — Старыгин выскочил на площадку, подошел к стеклянной двери..,и тут же отшатнулся: за этой дверью стоял плечистый парень из числа подчиненныхЛегова. Заметив Старыгина, охранник бросился к двери, дернул ее.., дверь былазаперта. Он вытащил переговорное устройство и что-то быстро заговорил.

— Скорее! — выкрикнул Старыгин и потащил Машувперед по коридору. Через минуту они оказались около другой двери, за которойтолпились посетители перед картинами испанских мастеров. Старыгин и Машавбежали в зал и смешались с толпой шумных финнов.

Толстая рослая финка в голубых шортах и вылинявшей джинсовойпанаме повернулась к Старыгину, хлопнула его по спине и радостно воскликнула наужасном английском:

— Хэллоу, френд!

— Hallo, — вежливо отозвался реставратор.

— Итс вери бьютифал! — сообщила общительная дочьсевера, окинув широким жестом все окружающее ее великолепие.

— Yes, — сдержанно подтвердил Дмитрий Алексеевич, настороженнооглядываясь по сторонам.

В соседнем зале появились двое сотрудников службыбезопасности, пробирающихся, между галдящими туристами, внимательно просеиваяих взглядом.

Маша широко улыбнулась финке и жизнерадостно воскликнула:

— Do you want to exchange? Хотите меняться? Souvenir!

— Чендж? О'кей! — финка явно обрадоваласьпроявленному к ней вниманию. Маша сняла со своей шеи шелковый платок, протянулаего финке и в обмен стащила с ее головы панаму, тотчас нахлобучив ее на головусвоему спутнику. Критически оглядев Старыгина, сняла с ближайшего финна черныеочки и надела на реставратора.

Финн удивленно оглянулся, но его соотечественница засияла,указав на Дмитрия Алексеевича:

— Итс май френд!

— Один из охранников вошел в зал, скользнул взглядом потолпе туристов. Старыгин повернулся к нему спиной и сделал вид, чторазглядывает лепнину потолка. Секьюрити что-то вполголоса проговорил впереговорное устройство и пошел дальше. Маша облегченно перевела дыхание.