– Ее кровь...

– Издеваешься!? – Тьер не боялся гнева императора, но зрелище было впечатляющим.

– Нет. Неемия Адальер в прямом родстве с императорской семьей, разница не больше одного поколения с ныне живущими членами семьи. – Анаргар не особо нуждался в пояснении, но Тьер давал ему время прийти в себя и вспомнить. То есть отец девушки либо ты, либо твой сын. Но золото проявляется только в случае коронации, либо наследования трона. После того, как твоим наследником стал я...

– Я в курсе, как действует артефакт крови моего собственного рода! – прервал его император. – Значит, девушка мой бастард. Сколько ей? Откуда она? Что говорит о родителях?

– С северного приграничья...

– Что? – прищурился император.

– Еще и охотница! – Риану определенно нравилось сообщать императору подробности о вполне обычной жизни его дочери-бастарда.

Особенно приятно становилось, когда он вспоминал отношение императора к своей жене, Дее. Причем именно из-за простого происхождения. Из тех самых охотников, с того самого приграничья.

Но хорошее настроение быстро улетучилось. Стоило вспомнить о некоторых особенностях темных лордов. И сопоставить с тем, что рассказывала о своей матери Мия. « Неразделенное пламя страсти темных лордов обжигает», сказала ему однажды мать. Ожоги на коже тогда еще невесты, красноречиво подтверждали ее слова. А у матери Неемии было обоженно все тело. Как рассказывала девушка, словно ее всю углями обкладывали. Нет, не углями.

Если отцом Неемии был темный лорд, то понятно, откуда ожоги. Только яснее ситуация не становится.

– О родителях она может рассказать не многое. Отца не знает, и не видела. Чужак, появившийся на празднике в поселке и напавший на ее мать в лесу. – Делился тем, что знал со слов Неемии, Тьер. – Помимо того, что после того нападения, появилась собственно сама Неемия, все тело ее матери было обожжено.

– Не сон, значит... Не сон. – Каким-то своим мыслям отвечал император.

– Я вот только не пойму. У темных лордов не бывает детей, если они сами не хотят, чтобы произошло зачатие. И редко какая девушка может заставить лорда вспыхнуть и совершенно забыться, и не контролировать собственное пламя! Так как получилось, что ты совершенно этого не помнил, и существование Неемии для тебя вдруг такой сюрприз? – задал самые важные вопросы Тьер.

– Я отвечу, раз это тебе так важно. – Взял себя в руки император, возвращая себе прежнюю уверенность и вальяжную позу. – Но при условии, что лорд Нарг продолжит занятия с Неемией. И никто не сообщит девочке, что лорд Нарг, он же император, является ее отцом. Пока, по крайней мере.

Тем временем сама Неемия и не подозревала, какое значение имел случайно засветившийся артефакт. Она уже и думать забыла об этом инциденте. Куда интереснее было рассматривать созданную одним из артефактов Риаллин объемную модель королевского дворца.

Девушки ожесточенно спорили, выискивая лучшее место для размещения артефакта – тронный зал или большой холл, ведущий в личную, закрытую часть дворца.

– А зачем вообще предателям быть во дворце? – Задумчиво спросила Риаллин, одним движением изменяя висящее в воздухе изображение на внешний вид дворца.

– Пожалуй, что и не за чем. – Поддержала ее Неемия, внимательно всматриваясь в широкую лестницу с массивными резными перилами, что вела к главным дворцовым воротам.

Проходя через надвратную арку, абсолютно все попадали во внутренний двор, из которого уже вели проходы в подсобные помещения, в парадные залы или в административную часть дворца. Вот эта широкая, куполообразная арка и привлекла внимание обеих девиц. Когда то давно, для придания торжественности и ощущения особенности, дворец все-таки, весь внутренний свод прочного купола выложили лазуритом, причем особым, привезенным с юга. Его ценили за насыщенный синий цвет.

Риаллин, уже не раз видевшая этот купол, могла сравнить его лишь с предрассветным небом. Неемия, знавшая, что лазурит обладает свойством вызывать искренность и отводить от владельца тех, кто задумал в отношении него недоброе, посчитала подобное место практически идеальной основой для размещения артефакта.

Определиться с местом было конечно важно, но еще важнее была схема самого артефакта. Риаллин считала, что необходима сеть, в которой более крупные ячейки постепенно сменялись бы более мелкими, обеспечивая разный уровень концентрации воздействия артефакта.

– Если, скажем так, излучение артефакта будет все время равномерным, то рано или поздно, под него подберут артефакт-ключ. – Объясняла она свои выводы. – А если воздействие все время меняется, то необходимо подбирать свой артефакт, для того, чтобы просто сделать один шаг, плюс время на активацию...

– Да и такое количество артефактов может начать противодействовать друг другу. А это в любом случае привлечет внимание. – Согласилась с ней Неемия. – Послушай, а что если, воздействующую часть артефакта сделать в виде паутины?

– Основные потоки направить по вертикальным осям, а концентрационные по спиралевидным, в горизонталь! Тогда можно будет не только ступенчато разделить воздействие, но и менять направленность усиления. От края к центру и наоборот! – уже вычерчивала схему будущей паутины Риаллин. – Та-ак... Надо основу для плетения подобрать!

– Несущие опоры плетения по вертикали – золотая нить с медным сердечником. И завязать на пламя лорда Гаэр-аша! – загорелись азартом глаза Неемии. – А спиралевидную направляющую из серебра!

– Ты с ума сошла? – быстро что-то пересчитала Риаллин. – Посмотри, какие входящие коэффициенты! Представляешь, что на выходе будет? Сердечник артефакта сожжем!

– А если у нас основа воздействия «паутина», то мы можем сдвинуть центр в сторону, вот так в угол, чтобы не было возможности пройти по одной зоне, и сердечник настроить на работу в спящем режиме. – Видя, что Рия ее не совсем понимает, Неемия прямо на макете сдвинула центр паутины в угол. – Смотри, что если вот так. И пока нет никого, артефакт спит. Кто-то зашел, задел «сигнальную нить» и артефакт включился?

– Не получится. Слишком мало времени на «включение». Да и не надежна сигнальная нить, можно блокировать. – Риаллин задумалась. – А вот если… как у летучих мышей. Пока никого – спят, стоит чуть шагнуть сразу, словно живой взрыв?

– Чувствительность по ауре? Вполне должно получиться. – Неемия сама закопалась в бумажках с никому, кроме этих двух девиц, непонятными расчетами. – Риаллин! А почему, если у нас основа разделена, то, что нам мешает разделить и сердечник? Сделать его ступенчатым? Смотри! Три части, одна – источник, две других направляют. Тогда и коэффициенты вписываются!

Споры продолжались еще некоторое время, пока девчонки не пришли, наконец, к полному согласию, подтвержденному проверенными по несколько раз расчетами. Неемия и Риаллин с явным предвкушением на лицах рассматривали на изображении ярко синий купол, расчерченный сверкающими нитями паутины, в сердцевине которой треугольником взлетали три летучих мыши.