— Некоторые люди недостойны иметь детей, — в ярости сказал Ксандер.

— Согласна, — тихо сказала Элизабет, глядя в сторону. — Они поженились только потому, что она забеременела. Видимо, решили, что оба должны страдать одинаково. — Внезапно Элизабет хихикнула: — Думаю, если бы я написала о них книгу, никто бы не поверил, что два взрослых человека могут так по-дурацки себя вести.

Но Ксандер даже не смог заставить себя улыбнуться. Он бы описал эту ситуацию более резкими словами, чем «по-дурацки».

Все это время он принимал как должное ее открытость и легкий характер, но даже не задумывался, что ей пришлось пройти через такое. А после предательства родителей ей пришлось пережить еще и его предательство…

Вошла няня Лукаса в поисках своего подопечного. Элизабет встала, внутренне радуясь, что разговор прерван. Она не любила вспоминать о тех временах. Но еще больше она не любила вспоминать, что когда-то считала, что в своей жизни избежит всех этих ошибок. Выйдет замуж за правильного мужчину, их любовь будет длиться вечно, и дети, которые родятся от этого союза, будут счастливы.

Такие сентиментальные глупости.

Когда она поехала в то путешествие, она все еще скорбела о смерти бабушки — единственного человека, кто ее действительно любил, — и к тому же ее голова была полна этой романтической чепухи. Просто идеальная жертва.

— У меня есть кое-какие дела, — сказала Элизабет, направляясь к двери.

— Я думал, ты уже закончила разбираться с «Левиафаном».

— Ну, там еще кое-что осталось.

— Ладно. Мы с Лукасом поедем к Катерине, а потом надо будет где-нибудь перекусить перед возвращением на Диадонус.

Элизабет с улыбкой кивнула и вышла, радуясь, что они не успели обсудить еще кое-что — последнюю ночь. Она понимала, что в следующий раз, когда они останутся одни, так легко ей не отделаться.

Пока Ксандер и Лукас были в больнице, Элизабет взяла такси и поехала в Монастираки — район, который привлек ее внимание из окна машины прошлым вечером. Было воскресенье, поэтому большинство магазинов оказались закрыты, но неподалеку она обнаружила блошиный рынок, где бродила некоторое время. А потом она нашла небольшую галерею — работы, выставленные там, ей не слишком приглянулись, но зато там был восхитительный магазин сувениров.

Она поглаживала пальцами дизайнерские записные книжки, вспоминая свою любовь к ним, когда была маленькой. При переезде из родительского дома ей пришлось выбросить почти сотню блокнотов своего детского творчества. С тех пор она больше ничего не писала, а те ежедневники, которые она вела для работы, выглядели исключительно строго.

Повинуясь порыву, она взяла одну из записных книжек. На обложке была репродукция картины со спящей обнаженной женщиной. Затем она выбрала еще одну, а в комплект пару ручек, и отправилась к кассе с громко стучащим сердцем.

Впервые за десять лет ей захотелось что-то написать.

Выйдя на улицу, она надела солнечные очки и принялась подыскивать кафе, чтобы подождать Ксандера. Обосновавшись в одном из них, Элизабет отправила ему СМС с адресом и дрожащими от волнения руками распечатала покупки.

Водитель высадил Ксандера и Лукаса на углу той улицы, где их ждала в кафе Элизабет. Взяв племянника за руку, Ксандер пустился в путь сквозь оживленный поток людей.

Он сразу заметил Элизабет — она сидела одна за столиком, солнечные очки были сдвинуты на лоб. Наклонившись вперед, она что-то писала. Эта картина заставила сердце Ксандера сжаться.

— Ты, я вижу, занята, — сказал Ксандер, подойдя к ее столику.

Элизабет вскинула голову, покраснела и накрыла страницу рукой:

— Просто убиваю время.

Ему было приятно, что она смутилась, увидев его.

И еще больше ему нравилось, что, если он долго на нее смотрел, ее глаза застилала дымка. Ксандер не мог дождаться вечера, когда они останутся одни.

Элизабет сунула записную книжку в сумочку и достала оттуда другую, с изображением Зевса на обложке, и ручку. Она протянула все это Лукасу:

— Держи. Это тебе.

Секунду поколебавшись, Лукас взял подарок и тихо сказал по-английски:

— Спасибо.

Он впервые заговорил с Элизабет с момента их первой встречи. Ксандер был растроган, но постарался этого не показать.

— Давайте поедим? — сказал он.

Лукас выбрал себе место как можно дальше от Элизабет, но, по крайней мере, не стал отворачиваться в сторону. Он принялся распаковывать записную книжку, а Ксандер, глядя на Элизабет, которая изучала меню, был поглощен желанием «распаковать» ее.

— Составишь мне компанию? — Ксандер налил себе немного виски.

Няня Лукаса только что увела мальчика из-за стола, чтобы начать укладывать, и Элизабет тоже встала, собираясь уходить.

Она заколебалась.

— Я предлагаю просто выпить, а не срывать с тебя одежду. Если, конечно, — Ксандер пристально посмотрел на нее, — ты сама этого не хочешь.

— Послушай, — Элизабет прислонилась к столу и закусила губу, — вчера ночью… было здорово.

— Согласен.

Он ощутил боль в паху, вспомнив — наверное, в сотый раз за этот день, — как именно это было.

Он налил в стакан щедрую дозу джина, добавил пару кубиков льда и ломтик лимона и долил доверху тоником, а затем подал напиток Элизабет.

— Ты не спрашивал, хочу ли я выпить, — заметила она, однако взяла стакан.

Локон упал на ее лицо, и Ксандер поправил его, а затем запустил руку в ее густые волосы.

Ее дыхание ускорилось.

— Ксандер…

— Я мечтал о тебе весь день! — Он коснулся щекой ее щеки. — А ты?

Ее восхитительный запах возбуждал его чувства.

— Мы с тобой почти весь день были вместе, — ответила она, однако не сделала попытки отстраниться. Он прикусил ее нижнюю губу:

— Я только и мечтал остаться с тобой наедине.

Он вынул у нее из рук стакан и поставил его на столик, а затем встал к ней вплотную, так, чтобы она могла почувствовать его эрекцию сквозь ткань джинсов. Ее глаза заблестели.

— Мы оба хотим друг друга, — продолжал он, касаясь губами ее кожи. — Мы оба знаем, как нам хорошо в постели. Джинн выбрался из бутылки, и обратно его не загнать.

Он нежно провел пальцами вдоль ее позвоночника, наслаждаясь тем, как она вздрагивает от этого прикосновения. Он поцеловал ее, а затем заглянул ей в глаза:

— Каждый из нас в курсе ситуации. Никаких ложных ожиданий.

Она очень долго молча смотрела на него, а затем обняла его за шею.

— Никаких ложных ожиданий, — шепотом повторила она.

И через мгновение они уже слились в поцелуе. Ксандер жадно целовал ее губы, так сильно прижавшись к ней, что она практически легла на стол. Ему безумно хотелось оказаться внутри ее.