Элизабет опустила голову к нему на грудь:

— Твоим родителям сообщат о происшествии с Лукасом?

— Наверное. Они как-то обо всем узнают. В любом случае это не важно — это просто несчастный случай, такое могло произойти с кем угодно.

— Пусть они только попробуют извратить это в свою пользу! — произнесла Элизабет с такой горячностью, что даже Ксандер удивился.

Из-за событий последних дней между Лукасом и Элизабет сформировалась связь. Мальчик наконец ей доверился — Ксандер знал, что ему было очень непросто это сделать.

Он подумал обо всем, что ему было о ней известно, несколько с другой стороны. Внешне казалось, что ее жизнь беззаботна и наполнена вечеринками и встречами с друзьями. Но все ее друзья были людьми из юности — она дружила с ними еще до событий на острове Святого Франциска, если не считать коллег по «Левиафану», к которым она явно испытывала глубокую привязанность. В остальном же у нее не появилось новых друзей. Можно ли предполагать, что и на личном фронте у нее никого не было?

Он не знал, как относиться к этой возможности. Для этого могло бы быть много разных причин, и он не был внутренне готов об этом рассуждать.

Интересно, какой Элизабет была бы матерью? Он вспомнил, что когда-то они планировали вместе завести детей. Они даже придумали для них имена: Сэмюэль, Янис, Имоджен и Ребекка.

Почему он вообще об этом помнит? И почему при этом воспоминании у него защемило сердце?

Сам Ксандер уже давно привык к мысли, что у него не будет детей. У него есть Лукас, и ему вполне хватает.

— Ты хочешь есть? — спросил Ксандер, больше для того, чтобы избавиться от тягостных мыслей.

Элизабет пошевелилась:

— Я так устала, что, наверное, засну лицом в тарелке.

Он отстранился от нее и обнял ладонями ее лицо:

— А как насчет того, чтобы сходить вместе в душ и улечься спать? Оставайся сегодня у меня.

Ксандер понимал, что это довольно эгоистичная просьба, но ему не хотелось после всех этих событий оставаться наедине со своими мыслями. Да и вообще, зачем продолжать играть в эту историю с разными комнатами, когда они обо всем договорились. Невозможно же перепутать простую нежность и заботу с чем-то большим.

Элизабет пристально посмотрела на него, словно пытаясь найти в его лице ответ на какой-то вопрос, а затем еле заметно улыбнулась и кивнула.

Они спали всю ночь в объятиях друг друга, пока их не разбудил звонок будильника. Пора было на заседание суда.

Костяшки рук Ксандера побелели, но Элизабет понимала, что это не волнение, а подавляемая злость. Он шел на битву, которую не мог себе позволить проиграть. И она намеревалась сделать все, чтобы он ее выиграл.

В здании суда их вместе с юристами отвели в закрытый зал для слушаний. Родители Ксандера были уже там вместе со своими юристами.

Здесь Элизабет впервые увидела Драгана, отца Ксандера, и на первый взгляд оптимизма это не внушало.

Как и все остальные представители семьи, он был идеально ухожен. Он был слегка ниже ростом, чем его жена, однако в прекрасной форме, а темные волосы заставляли его казаться моложе, чем было на самом деле. Элизабет сообразила, что они слишком густые и слишком темные, чтобы быть настоящими, — и подавила смешок. Но это была единственная смешная деталь в происходящем.

Лукас остался дома и планировал поедать мороженое и смотреть мультики вместе с Рейчел. Он не знал, что в этот день решается его судьба. Если выиграют Драган и Мирела, его заставят покинуть дом, привычную обстановку и всех друзей и уехать в Афины с людьми, которых он почти не знает.

Если выиграет Ксандер, то Лукас скоро вернется домой с отцом, а возможно, и с матерью. И в любом случае сможет оставаться в доме Ксандера столько, сколько необходимо.

Любовь Ксандера к племяннику несомненна. Ксандер был бы прекрасным отцом — жаль, что он не собирается жениться и заводить детей. Хотя он сознательно выбрал этот путь — так же, как и она…

Мирела и Драган подготовили заявление. Как Ксандер и предполагал, они выставляли себя невинными жертвами, которых невменяемые родители не допускали в жизнь их единственного внука. А Ксандер был их пособником — если бы он действительно беспокоился о племяннике, он настоял бы на том, чтобы Янис и Катерина отправились на лечение гораздо раньше. Но он этого не сделал, что выдает его недальновидность, коренящуюся в крайнем эгоизме, но теперь они больше не собираются находиться от этого в стороне и намереваются решительно вмешаться в жизнь своего внука и спасти его от этого пагубного влияния.

Элизабет наблюдала за Ксандером в момент чтения заявления — он готов был прямо-таки взорваться от ярости.

Потом наступила очередь его заявления — его текст, который Ксандер составлял несколько часов, был заранее передан судье, и сейчас Ксандер поднялся с места, готовясь сам его произнести.

Он изложил по порядку события, начиная с его собственного несчастного детства, и объяснил, что именно поэтому Янис и Катерина стремились не допускать контактов своего сына с этими людьми, которые не способны установить с ребенком эмоциональную связь. Заявление заканчивалось призывом последовать здравому смыслу и не передавать мальчика на попечение подобных людей, а также официальным письмом из больницы, где проходил реабилитацию Янис, об успешном ходе лечения, которое должно было через месяц завершиться.

Он также сказал, что у Мирелы и Драгана нет ни законного, ни морального права разделять ребенка с людьми, которые заботились о нем с рождения. И если Янис и Катерина не смогут о нем заботиться дальше, они должны иметь возможность сами определить, кто будет выполнять эти обязанности, — и, как можно видеть, на время своего отсутствия они передали своего сына под надзор Ксандера.

— Очевидно, это решение они принимали не в здравом уме, — прокомментировала Мирела. — Наш сын великолепный делец, кто бы спорил, однако он понятия не имеет, как воспитывать детей. Он любитель удовольствий, покрывший позором имя Тракасов, а эта его так называемая жена — подставное лицо, и, как только нужные бумаги будут подписаны, она бесследно исчезнет.

Элизабет сжала руки в кулаки, когда ей перевели эту речь.

— Позволено ли мне будет кое-что сказать? — спросила она.

Судья кивнула.

Стараясь говорить медленно, чтобы было проще переводить, Элизабет произнесла:

— Простите мне мою сбивчивость, я не готовилась. Но мой муж — вовсе не тот человек, каким его рисует пресса. Даже если бы это было так, на отношения с Лукасом это бы не повлияло. Лукас очень привязан к Ксандеру и безоговорочно признает его авторитет. Ксандер — это человек, который всегда был в его жизни. С ним он спокоен и счастлив, а своих деда и бабушку он практически не знает. Они для него — чужие люди…

— Чужие, потому что Янис не позволял нам стать родными! — с жаром перебил Драган.