— Да, такая опасность существует, но если вы столь часто будете пользоваться своим даром, то почти наверняка заболеете или, того хуже, повредитесь рассудком, и тогда ваш дар нам уже ничем не поможет. Отдохните. Мы можем вернуться завтра, если вам кажется, что вы в состоянии будете перенести прикосновение к другой заколке. А пока, если сумеете, постарайтесь во всех подробностях вспомнить сны или видения, связанные с этим делом. Подумайте, может, вы о чем-то забыли нам рассказать? Вдруг всплывут какие-то мелкие, но очень важные детали.

Морейн решила про себя, что вряд ли наступит день, когда она сможет спокойно прикоснуться к одной из этих заколок, но кивнула, соглашаясь с Саймоном. Конечно, она попытается указать на убийцу, но, к своему стыду, ей тут же пришлось признаться себе, что в основном она сделает это ради сэра Торманда Мюррея. Морейн неприятна была мысль, что его красивое лицо может иметь над ней такую власть.

Уже через несколько минут она, стоя у двери и обняв Уолина за худенькие плечи, наблюдала, как уезжают гости. Все рыцари очень вежливо с ней распрощались, но она знала, что в сердце у нее останется только Торманд. Именно его взгляд всколыхнул ее душу, вызвав смешанное чувство страха и предвкушения. Но все же ей следует быть очень осторожной, если она не хочет стать одной из тех, кого погубила любовь к этому мужчине.

— У нее настоящий дар, — восхищенно произнес Саймон, скакавший рядом с Тормандом.

— Или наказание, — добавил Торманд. — Ведь она видела убийство, видела, как у Изабеллы вырезали глаза.

— Да, она видела это, хоть не во всех подробностях, слава Богу. Мне не хочется, чтобы Морейн проделала это с другой заколкой, но у нас по-прежнему нет ничего, что указывало бы на убийцу. Тот, кто творит все это, либо дьявольски хитер, либо чертовски везуч.

— Говорят, что зачастую безумие делает человека изворотливым хитрецом, — сказал Беннет. — Мне просто трудно поверить, что во всем этом участвует женщина. Ну да, я знаю, что они могут быть такими же жестокими, как мужчины, но чтобы орудовать ножом? Вот чего я не могу осознать.

— Однако в этом есть определенный смысл, — сказал Харкурт, пожав плечами под вопросительными взглядами спутников. — Из ваших рассказов я понял, что красота каждой из убитых была совершенно уничтожена. Любая женщина могла бы понять, как много это значит для прекрасного пола; возможно, в этих изуверствах проявились ненависть, зависть, ревность. Тот факт, что у жертв были отрезаны волосы, наводит меня на мысль о том, что в этом действительно замешана женщина. Мужчина мог изуродовать лицо или тело прелюбодейки в приступе безумной ревности, но я сомневаюсь, что он мог в этот момент подумать, насколько важны для женщины ее волосы.

— Да-да, скорее всего ты прав, — пробормотал Саймон. — В таком случае, я полагаю, вы все согласны, что за этими убийствами стоит безумие, а кто может знать, чем руководствуется больной разум?

Торманд рассеянно слушал, как его родственники и Саймон обсуждали то, что рассказала им Морейн. Сейчас его мысли были заняты самой девушкой, от которой они только что уехали, а не ее рассказом. Впрочем, еще одно странное обстоятельство не давало ему покоя: Торманд убедился, что прошлой ночью им обоим снился один и тот же сон. Наверняка это был знак, причем очень важный. Скорее всего он означал, что их с Морейн что-то связывает, а его мятежная натура терпеть не могла никаких оков.

И еще Торманд вспоминал о том, что произошло, когда он коснулся ее руки, и это тоже его тревожило. Он часто испытывал влечение к женщинам, иногда очень сильное, и это его только распаляло, поскольку делало любовные игры более насыщенными и страстными, а значит, приносящими настоящее блаженство. Но ведь раньше, даже испытывая зов страсти, он никогда не сталкивался с тем, что его охватывает желание от одного лишь прикосновения к женской руке. Торманд терзался сомнениями. Ему и хотелось добиться Морейн, испытать всю мощь жара, которым будут пылать их обнаженные тела. Но где-то подспудно голос рассудка велел пришпорить коня и ускакать как можно дальше от Морейн Росс.

— Я буду тебе очень признателен, если ты не станешь пытаться соблазнить эту девушку.

Голос Саймона вывел Торманда из задумчивости и усмирил разыгравшееся воображение, которое уже почти завлекло Морейн в его постель и до боли в паху возбудило размечтавшегося рыцаря. Заметив, что кузены обогнали их с Саймоном и едут впереди, Торманд вздохнул с облегчением; братья наверняка не слышали слов Саймона» Услышав совет друга, Торманд едва не вспылил, но, сдержавшись, признался себе, что в общем-то его предостережение справедливо. Ведь он действительно уже обдумывал, как соблазнить Морейн. По правде говоря, он даже подумывал о том, чтобы прямо сейчас вернуться обратно и как можно скорее приступить к выполнению задуманного.

— Она тебе самому приглянулась? — спросил он, совсем не удивляясь нотке собственнических чувств, проскользнувших в его голосе.

— Я бы не стал отказываться, если бы она мне улыбнулась, но говорю об этом совсем по другой причине. На ее долю и так выпало достаточно неприятностей, чтобы ты ей добавил новых. Особенно теперь. Если мы правы, полагая, что все эти преступления связаны с тобой, что кто-то, убивая женщин, с которыми ты спал, пытается уничтожить тебя, превратив сэра Торманда Мюррея в убийцу и висельника, то связь с Морейн Росс угрожает не только ее добродетели. Да-да, добродетели. Не думаю, что этот мальчишка — ее незаконнорожденный сын, как утверждают слухи.

— Да, я тоже не верю этому.

Слова Саймона отрезвили Торманда. И это отрезвление было гораздо более глубоким, чем озабоченность тем, что еще одна женщина может подвергнуться страданиям и погибнуть из-за того, что нашла удовольствие в его объятиях. Заставив себя внимательнее прислушаться к своим чувствам, он понял, что это страх — страх, что девушку у него отнимут прежде, чем у него появится возможность выяснить, что же она для него значит.

Каким-то необъяснимым образом они с Морейн оказались связаны друг с другом. Он был теперь в этом уверен. И нисколько не сомневался, что прошлой ночью они видели один и тот же сон. Не было только известно, снилось ли ей, как они занимаются любовью. Испытывала ли она такое же страстное желание, как и он? Также стоило задуматься над тем, что он почувствовал, когда коснулся ее руки. Было похоже, что связь, возникшая в одном на двоих, стала неразрывной от одного лишь этого прикосновения.

Откуда-то из глубин сознания наружу рвалась пугающая мысль, что уже совсем скоро безвозвратно уйдут дни, когда он бездумно брал все, что ему хотелось. Торманд всегда считал романтической чепухой, когда уверяли, что человек всегда догадывается, когда встречает свою суженую. Однако на всякий случай — а вдруг в этом есть доля истины — он всегда избегал женщин, способных пробудить в нем нечто большее, чем вожделение. И то, что ему понравилась Мари, стало одной из причин, по которым он не только не попытался продолжить эту связь, но и отступил, прежде чем одна ночь утешения превратилась бы в нечто большее. Но от Морейн он отказаться не сможет, это Торманд понимал.