— Варя…

Она в последний момент успела промолчать и не произнести в ответ его имя. Достаточно было и того, что прикосновение горячей руки Кира оглушило, понуждая испытывать целый калейдоскоп самых разных эмоций.

— Эли сегодня не будет.

Кирилл всматривался в её лицо несколько бесконечно долгих секунд, и Варе даже показалось, что в его взгляде застыл немой вопрос — вот только понять его природу она не могла. И не знала, что он хочет услышать в ответ на произнесённые слова. Впрочем, выбора у неё не было — она или могла пойти ва-банк, или же позорно сбежать, зная, что если сейчас упустит шанс, это повлечёт за собой новый ворох проблем.

Потому сделала то единственное, что показалось ей правильным — сама потянулась поцелуем к губам Кирилла. И когда коснулась их, ощутила, насколько Кир напряжён.

Ей нужно было забыть о том, для чего она это делала. И ведь всё было так просто — потому что сама хотела этого мужчину. Вопреки всему тому, что на самом деле свело их вместе.

— Теперь наступил тот самый момент? — сдавленно спросил Кирилл, насмешливо приподнимая бровь.

— Да, — выдохнула Варя и прежде, чем потянулась к его губам снова, добавила: — Я хочу тебя…

Она знала, что если сейчас он её отстранит, это будет концом всего. И дело было вовсе не в необходимости прямо сейчас получить его в свою постель. Вернее, не только в этом. Варя понимала, что если Кирилл откажет ей, это будет означать только одно — он попросту её больше не хочет.

А потом он сорвался. Смял в ответ её губы в жадном поцелуе, начиная трахать её рот сразу, едва она ответила. Прижал к себе, в то время как Варя вцеплялась пальцами в его плечи, стараясь совладать с теми безумными эмоциями, что рождались в ней в этот момент.

— И я тебя хочу… пойдём, — шепнул Кирилл, после чего повёл Варю в её спальню.

По телу разливался жар. Она гнала прочь мысли о том, что сегодня ей просто необходимо было забеременеть, чтобы их с Элей обман обрёл свою силу. Варя просто нуждалась в Кире, сегодня, сейчас, до одури… так, как не нуждалась ни в ком и никогда.

— Тебе точно можно? — выдохнул Кирилл, когда они оказались во мраке её спальни и он закрыл дверь, тут же прижимая Варю к ней своим телом.

— Да… врач ничего такого не запрещал.

За эту ложь она обязательно проклянёт себя потом. Завтра. Или уже через пару часов. Но только не сейчас.

Кир снова набросился на её рот голодным поцелуем, словно ему только и нужно было, что знать — им сегодня можно всё. Его руки были везде — срывали одежду, ласкали обнажённое тело. Мягко, но настойчиво. Словно боялись навредить, но при этом давали понять Варе, что она настолько желанна, что промедление смерти подобно.

— Иди ко мне, — шепнул Кир, увлекая её в сторону постели.

На обоих поти не было одежды. Всё это время они целовались, как умалишённые, словно в этих касаниях губ и была возможность дышать. Как сладко Варе было представлять, что этот мужчина принадлежит ей, как нужно было самообманываться, уже зная, что это ни к чему не приведёт.

Он уложил её на постель сразу после того, как сорвал с Вари последний предмет гардероба, раскрыл бёдра, удерживая их руками, и, наклонившись, провёл языком по лону. Сначала медленно, после — до боли откровенно, проникая внутрь, вырывая из груди Вари стоны.

Она попыталась свести ноги вместе, но Кир не дал ей сделать это — крепко удерживал бёдра широко раскрытыми, пока вылизывал. Его язык порхал по клитору, после — опускался вниз, проникал во влагалище, чтобы вновь вернуться и начать ласкать Варю так откровенно, что она металась на постели и стонала, желая большего.

— Всё, — шепнул Кирилл через несколько мгновений, когда Варвара заподозрила, что больше не сможет выдержать и начнёт умолять его сделать хоть что-то.

Кир оставил её, но секундой позже навис сверху на вытянутых руках. Она почувствовала, как он входит в неё — всё так же плавно и медленно, растягивая под себя, давая привыкнуть. И когда Варя впилась пальцами в ягодицы Кирилла, он начал двигаться. Сначала неспешно, после — ускоряя темп.

Это было… умопомрачительно. То, как он её брал, как входил глубоко, вбиваясь до самого конца, но в то же время давая почувствовать всю осторожность, с которой это делал. Варя знала почему — Кирилл был уверен, что она уже беременна, потому старался действовать сдержанно. А она бы многое отдала, чтобы он трахал её сейчас так, как трахал Элю. Быстро, жадно, грубо… по-настоящему.

— Подожди, — выдохнула Варя, упираясь руками в плечи Кира, и он тут же послушно остановился. — Можно я буду сверху?

— Да… да, конечно.

Он оказался на спине, увлекая Варю за собой, и когда она устроилась удобнее, так и не выпуская из себя его член, сцепил зубы.

А она начала двигаться. Ей хотелось поглотить его, сделать своим. Варя вскидывала бёдра, чтобы после опуститься и вобрать Кира в себя без остатка. Она скорее чувствовала, чем знала, что он уже на грани. И сама она тоже была на этой же грани, через которую так жаждала переступить. Ещё несколько движений, и удовлетворение, которое уже готова была получить, готово было разлиться по венам чистейшим наслаждением. Варя тонко вскрикнула, когда Кирилл оказался слишком глубоко, и в ответ на это её лоно судорожно сжалось вокруг его члена. Она кончала, запрокинув голову, в то время как Кир обхватил её талию ладонями и, сделав несколько резких движений, излился в неё. Но сейчас Варя не могла думать о том, произошло ли всё правильно, как того хотела Эля. До последней ей вообще не было никакого дела. Она находилась с тем мужчиной, которого отчаянно желала, и получила то, что и ей, и ему было отчаянно нужно.

— Я больше не могу, — выдохнула Варя, устраиваясь на груди Кирилла. Он всё ещё находился внутри неё, и это сейчас было единственно верным. И когда Варвара проваливалась в сон, единственное, о чём могла думать, что она многое бы отдала, чтобы Кир был не чужим мужем, а принадлежал ей весь без остатка. Впрочем, хотя бы на эту ночь она могла позволить себе погрузиться в этот самообман.

Казалось, все было ровно так, как он хотел.

Варя в его постели. Варя, которая желала его и которую до одури жаждал он. И так легко было забыть обо всем на свете от одних лишь ее слов «я хочу тебя».

А ведь это было совсем не в его правилах. Конечно, он солгал бы, если бы сказал, что все годы брака не замечал никаких других женщин, кроме собственной жены. Да, он любил Элю — или был ею одержим? — да, он болезненно желал ее, но не раз и не два оказывался в ситуациях, когда ее не было рядом, и когда — стоило ему этого только пожелать — он мог бы снять развлечения ради любую. Но он никогда не переступал грани, и не только доверия своей жены, но и прежде всего — собственного самоуважения.

А с Варей пошел на это. Пошел, почти не задумываясь, и причиной этого было не только банальное желание залезть ей под юбку, но и нечто гораздо большее, чего не испытывал уже очень давно.