Я посмотрела на него недоверчиво.

— Наверное, звучит несколько самоуверенно, но я почти сразу решил тебя отбить, — сказал Богдан. — Совесть меня, конечно, помучила, но без особого рвения.

— Мог бы просто рассказать мне о том, как Артем клеил официантку.

В его глазах полыхнула досада.

— А ты бы поверила? Поверила мужику, который шантажом заставил тебя с ним целоваться?

Я рассмеялась.

— Наверное, нет.

Он снова погладил меня по щеке.

— А прикольная была идея с поцелуями, правда?

— Не уверена, — пробормотала я, отводя глаза. — Мог бы и получше что-нибудь придумать.

Богдан ухмыльнулся.

— Да ладно! Фиг бы ты обратила на меня внимание, если бы я не умел классно целоваться.

— Гляжу, от скромности ты не помрешь.

В его глазах проступило привычное нахальство.

— А что, ты не согласна, что я классно целуюсь?

Я пожала плечами.

— Ты просто забыла, — шепнул он и тут же припал к моим губам.

Меня окатило знакомой волной жаром, ноги подогнулись, но Богдан держал меня крепко, не давая упасть. А когда поцелуй закончился, он тут же спросил:

— Ну? Неплохо же?

— Интересно, на скольких ты оттачивал мастерство? — Я почувствовала, что ужасно ревную.

— Это врожденное, — похвалился Богдан и прижал меня к себе еще крепче. — Будешь моей девушкой?

— Мне надо подумать.

Он сделал расстроенный вид, пробурчал:

— Ну вот, а я уже маме сказал, что дозрел до женитьбы…

В душе у меня все затрепетало, заискрилось, прямо как в детстве на Новый год.

— Так ты меня в девушки приглашаешь или в жены?

— Как пойдет, — ответил он, улыбаясь.

— А кто у нас, кстати, мама? — спросила я нарочито серьезно.

— Мама у нас владелица художественной галереи.

— Да ты что! — Я всплеснула руками. — Кажется, я согласна быть твоей девушкой. У меня тут как раз куча картин завалялась, покажем маме, когда будешь представлять меня семье?

— Какая расчетливая девочка! — восхитился Богдан. — Люблю таких. Впрочем, ты не волнуйся: картины твои я и без маминой помощи пристрою. Но сначала ты должна сделать одну вещь.

— Какую?

— Тебе нужно сказать, что ты тоже ко мне неравнодушна.

— Так и есть.

— Что?

— Неравнодушна.

— Подожди, — Богдан покачал головой. — По-моему, прозвучало недостаточно убедительно.

— Разве? — удивилась я.

— Отвечаю. Попробуй еще раз.

— Ты мне нравишься, — тоном примерной девочки произнесла я.

— Как сказал бы Станиславский, не верю! — Черти в глазах Богдана не просто отплясывали, а устроили настоящее «Евровидение».

— Ну правда нравишься. Может, я даже в тебя… немножечко влюбилась. Самую малость.

Он с видом эксперта потер подбородок.

— Неплохо, Лиза, неплохо. Но все равно хотелось бы большей экспрессии.

— Думаешь, ты звучал более убедительно? — Я легонько хлопнула его по груди.

— Конечно! В отличие от тебя я репетировал не один день.

— Я потом тоже потренируюсь, и будет лучше получаться.

— Обещаешь?

— Клянусь! Клянусь твоей бабушкой старой закалки!