— Так что же вы слышали? — помолчав, спросил следователь.

— Вы вернете икону?

— Это зависит от того, насколько ценной окажется ваша информация. При изъятии личных вещей у задержанных составляется опись и вы, наверное, понимаете, что…

— Да, я понимаю. Но мне нужны гарантии.

— Мне тоже.

— Ладно. Давайте договоримся так. Я вам рассказываю, что я слышал, а вы за это как минимум даете мне почитать эту вашу опись. Но если вы хотите, чтобы я показал, где находится избушка, я должен получить икону.

— Какая избушка?

Не желая раскрывать до времени все карты, Харитон начал продвигать версию о том, что он приехал в Кащеев для изучения истории Отечественной войны. Он сказал следователю, что воронка и ход в пещеру были обнаружены им случайно, и он решил посмотреть, что там, под землей, просто из любопытства.

— Прошел до конца, а там ход сквозь стену, — рассказывал Харитон. — Кирпичная такая стена. А за ней земля. А в земле ход выкопан. Наверное, уже лазили следопыты какие-нибудь. Я в ход пролез, а там помещение оказалось. Типа погреба. В нем лестница, а над ней люк. С крышкой. Я хотел эту крышку открыть, но вдруг услышал голоса.

Тут следователь взглянул на него так внимательно, что Харитону показалось, что его насквозь просветили рентгеном.

— Вы можете определить, сколько человек разговаривало? — спросил он.

— Двое. Один, скорее всего, постарше, другой помоложе. Он старшего называл «Сытый», вот, как вы говорили, как раз.

— А тот молодого назвал «Сявой»? — с сарказмом проговорил следователь.

— Нет, старый молодого никак не называл. Хотя вру. Дураком назвал один раз. Ему, похоже, досиживать всего ничего оставалось, этим побегом он только себе ненужную проблему создал.

— Это точно, — согласился следователь, уже успевший досконально изучить биографии и дела сбежавших преступников. — Они обсуждали, что собираются делать дальше?

— Нет. Говорили только, что за ними должен прийти кто-то. Наверное, из местных.

— Имя называли?

— Нет. Еще поболтали немного, потом замолчали. А потом уже три голоса было. Поздоровались, побубнили что-то и ушли. Я дверцу открыл, которая из погреба вела, вылез наружу. Там оказался домик, разрушенный почти. Кругом лес, чаща. Я решил обратно по верху вернуться, не захотелось больше в подземелье лезть. Вышел снова к партизанской базе. А там ненормальные эти. Налетели, ни «здрасьте», ни «привет», давай сразу кулаками махать. Я видите ли, на их территорию зашел. А кто ее метил там, эту территорию? Лес дремучий. Да ладно бы просто дрались. Вещи-то зачем отнимать? — Харитон вновь выводил разговор на свою тему. — Это, может быть, главная семейная реликвия наша. Она у нас, может быть, из рода в род переходила. Из поколения в поколение. А эти отняли. И никакой управы на них нет. Помогите, товарищ следователь. И я вам помогу. Вы справедливость восстановите, а я вам покажу, где преступники прятались. Икона эта исторической ценности не представляет, а для семьи нашей — вещь очень дорогая. Я теперь маме даже звонить боюсь. Что я скажу, когда она про икону спросит?

Но трогательную историю про маму следователь слушал уже невнимательно. Все так же продолжая смотреть в лицо Харитону, он явно думал о чем-то своем, анализируя полученную информацию и решая, что в связи с этим должен сейчас предпринять.

Взглянув в окно, где уже занимался рассвет, он произнес:

— Так значит, вы сможете отыскать этот лесной домик?

— Конечно! Пара пустяков. Только вы сначала икону верните. Без нее я не пойду.

— А почему вы решили, что она находится среди изъятого?

— Я видел, как один из этих ненормальных за пазуху ее сунул, когда ваши из засады выскочили. Серый его называли. А если при задержании она была у него, значит, теперь должна быть среди изъятого.

— Да?

— Да.

Следователь пообещал узнать и приказал отвести Харитона в камеру. После этого он позвонил в Смоленск и попросил срочно прислать ему кинолога с собакой.

— Ну и что, что рано? — убеждая кого-то, говорил он в трубку. — Ну и что, что рабочий день еще не начался? Чем раньше, тем лучше. По утрам у собак нюх острее.

Добившись обещания, что кинолог прибудет в самое ближайшее время, следователь (его фамилия была Назаров) занялся решением вопросов на месте.

Он прошел в комнату дежурного и нашел его мирно посапывающим на диване. После трудной ночной смены тот только-только заснул.

— Кто у вас здесь хранением изъятого заведует? — спросил Назаров.

— Изъятого? — осовело взглянул на него дежурный, усаживаясь на диване. — Калюжный у нас на складе. Толик. Толик Калюжный.

— Он здесь сейчас?

— Должен быть. С час назад еще троих новеньких оформляли. Должен быть на месте.

— Могу я поговорить с ним?

— Поговорить?

— Да. Пригласите его ко мне в кабинет.

Следователь вышел, а сонный дежурный еще какое-то время сидел на диване, глядя в пространство. Наконец, тряхнул головой:

— Черт бы тебя побрал с твоим кабинетом. Приехала кодла на мою голову. Теперь с этим побегом ни дня ни ночи не будет. Скорее бы уж поймали их, что ли.

Поднявшись с дивана, он взял лежавшую на столе телефонную трубку и нашел нужный номер.

— Толик! Ты на месте? Нет? Как нет? А-а-а… Ладно, кури. Покуришь, зайди ко мне, дело есть. Да, срочное.

Но Анатолий Калюжный в этот момент был занят своим весьма срочным и важным делом. Он стоял в небольшом закутке недалеко от здания изолятора, там, где обычно тусовались курильщики, и, нервно затягиваясь, внимательно слушал. Невысокий мужчина плотного телосложения, стоявший рядом с ним, только что закончил свою просьбу и, перестав, наконец, размахивать руками, внимательно смотрел в глаза собеседнику.

— Ладно, посмотрю, — бросая на землю «бычок» и сплевывая, проговорил Калюжный. — Квадратная, говоришь? Ладно. Деньги принес? Половина — вперед, как договаривались. Я рискую.

Павлик отсчитал купюры и, отдавая их Калюжному, подрагивающим от волнения голосом спросил:

— Когда?

— Через часок зайди. У нас тут, похоже, опять буза какая-то затевается. Видишь, начальство вызывает. Погуляй сходи, не светись здесь. А через час подойдешь. Я тут буду, на месте. Покурить выйду, как сейчас…

— Вызывали, товарищ следователь? — поинтересовался Калюжный, входя в кабинет Назарова.

— Вы, наверное, со склада? Калюжный?

— Он самый.

— Да, проходите. У вас там должны быть вещи, изъятые у этой компании, задержанной вечером в лесу. Акты на них составляли?