Этот вопрос заставил Ричарда забыть всё остальное и всерьёз задуматься о том, как долго он не ел. В голове мальчика тут же пронеслись моменты его путешествий. Угощала ли его Бутта? Ел ли он хоть что-то, пока блуждал с рыцарем? Когда бродил по Лесу в одиночестве, останавливался ли он в поисках еды? Как ни пытался Ричард вспомнить, кроме похлёбки пастора Иоанна на ум больше ничего не приходило.

— Наверное… Очень, — удивлённо произнёс мальчик.

— Тогда идём! — решительно скомандовала Нира и привычно растворилась за деревьями.

Ричард поспешил за девушкой. Теперь он понимал, почему Нира так уверенно петляла между деревьями и всегда знала куда идти. Может, заблудшие тоже не встречались им по пути из-за этого? Спросить девушку о чём-нибудь ещё Ричард не решился, посчитав, что это может случайно её обидеть или расстроить. А ещё ему очень не хотелось казаться в глазах девушки излишне любознательным. Такое поведение мальчик посчитал слишком несерьёзным и ребяческим. К тому же сейчас Ричарда больше волновали не вопросы, а то, что чувство внутри груди, что вело его всю дорогу к нужной цели, исчезло без остатка. Мальчик на секунду представил, как оно вырвалось из него и преобразилось в идущую впереди Ниру. Почему-то этот образ вызвал на его лице тёплую улыбку, озадачив и смутив девушку, которая в этот момент корчила Ричарду очередную рожицу из-за дерева. Нира фыркнула на замечтавшегося мальчика, показала ему язык и снова исчезла в чаще.

Вскоре путешественники вышли к ручью. Было неясно, откуда тот взялся и куда протекал, но выглядел он странно. Бледно-голубая вода извилистой бороздной виляла между белоснежными стволами, беспардонно разрывая яркое одеяло опавшей листвы. Не вписывающийся в общую картину Леса ручей хоть и бежал стремительно, но не издавал не звука, взамен наполняя воздух вокруг себя приятным ароматом сдобного теста.

— Мы пришли, — радостно известила Нира и села на землю у ручья.

— Это очень необычный ручей, — Ричард с сомнением покосился на воду.

— Ещё бы! — радости в глазах Ниры не было предела. — Это особенный ручей! Про него мало кто знает.

— Хвастаешься?

— Ага-а, — довольно протянула девушка. — Да ты не стой столбом, попробуй хоть глоточек.

— Ладно, — согласился Ричард и присел у края ручья.

Странная бесшумная вода выглядела пугающе, но стоило мальчику зачерпнуть горсть бледно-голубой влаги, как воздух вокруг тут же наполнился гармоничными и созвучными ароматами различных вкусностей. Ричард, наконец ощутивший, насколько он голоден, жадно выпил родниковой воды. И первое, что напомнила ему испитая жидкость, был свежий ягодный сок, но потом, совершенно неожиданно, вкусы принялись сменять друг друга, приобретая тона аппетитных булочек и даже медовых тортов. Вода будто знала, что из десертов больше всего любит Ричард и тут же подбирала ему их вкус. Мальчик же не нашёл другой благодарности ручью, как напиться из него вдоволь.

— Осторожнее, — с тревогой предупредила Нира, наблюдавшая, как Ричард жадно пьёт. — Вода очень холодная.

— Угу, — кивнул Ричард и слегка умерил пыл.

В этот момент мальчик заметил, что ручей в том месте, из которого он черпал воду, несмотря на свою скоротечность, вдруг стала больше напоминать серебряное зеркало. Ричард в ужасе замер:

— Это… Это я?

— Да, — удивившись, подтвердила Нира. — Ты. А что, что-то не так?

Из воды на Ричарда смотрел, сурово сведя брови и отражая ярко-зелёный блеск глаз, темноволосый юноша. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что всё ребячество с него давно смыто временем. Мужественные и суровые черты лица придавали ему некую аристократичность и величие, но весь образ нового Ричарда был пропитан необъяснимой грустью.

— Но я же…Я… — непонимающе пробормотал Ричард и отсел от ручья с ошарашенным видом.

— Ри… Ричард, что случилось? — Нира подсела к юноше и приобняла его за плечи. — Что не так?

— Сколько я здесь? — после длительной паузы тихо выдавил из себя Ричард. — Это же невозможно — без еды и воды. в конце-то концов! Этого не бывает, чтобы человек за столько… И вот так!

— Я не… — Нира озадаченно смотрела на Ричарда и тут в её глазах сверкнула нотка понимания. — Ты ведь был другим, когда зашёл сюда, верно?..

— Да… Почему всё так? — едва слышно спросил Ричард, уставившись в землю пустым взглядом.

— Это Лес. Тут… Тут всё немного иначе, — Нира крепко обняла юношу. — Прости, я не знала. Мой дом обидел тебя. Так не должно быть. Мне очень жаль.

Ричард ощутил, как девушка вздрагивает, прижавшись к нему, и тихо всхлипывает. В этот момент ему показалось, что у них одни эмоции на двоих. Но слёзы девушки постепенно отрезвляли его, приводя в чувства. «Да, я стал старше», — думал про себя Ричард. — «Но почему это так плохо? Неужели это стоит её слёз? Хоть чьих-то слёз?».

— Всё в порядке, — Ричард взял девушку за руку, придя в себя. — Я не сержусь ни на твой дом, ни на тебя. Ты не виновата, Нира. Просто меня тревожит, что прошло столько времени…

— Нет! Нет! — тут же с жаром перебила его Нира. — Время в Лесу течёт совсем по-другому! Я не могу этого объяснить, но уверена, что там, откуда ты пришёл, ещё даже не начался новый день, если так было нужно.

— А Лес так может? — удивился Ричард.

— Он всегда слушает, что в твоём сердце. Ты правда не злишься? — голос девушки снова дрогнул.

— Не злюсь, — ласково улыбнулся юноша. Слова Ниры успокоили его. — Всё хорошо.

Они бы ещё долго просидели в обнимку, держась за руки и наблюдая за течением ручья. Ричард твёрдо решил сам для себя понять, каков он теперь. Поэтому в какой-то момент он встал и уверенно подошёл к ручью, уставившись в его серебряное зеркало. Нира осторожно подошла сзади и тоже заглянула в него. Они оба выглядели, как король и королева невероятной страны. Их взгляды были одновременно ласкающими и суровыми. Почему-то в этот момент Ричард посчитал правильным взять девушку за руку и плавно сплести свои пальцы с её. В ответ девушка мило улыбнулась и чуть крепче сжала его руку.

***

Ричард стоял у странного ручья, пытаясь осознать свой новый возраст. Вода была чёрной как ночь, а берега густо поросли тёмно-зелёной мясистой травой, острой, как лезвия ножей. Но её острота была только видимой — на самом деле травинки не причиняли никакого вреда и были мягкими и податливыми. Над ручьём нависал суровый и мрачный лес: хвои и сосны, могучие дубы и высохшие до черноты берёзы грозно раскачивались от порывов ветра. И каждое дерево в этом лесу было искорёжено,