– Зачем ты едешь в Эдинбург? – спросил Ник, когда они сели в машину.

– Надо сделать фотопортрет одного скульптора для журнала. Откровенно говоря, одно время я восторгалась его работами, поэтому с нетерпением жду встречи. А у тебя какие планы?

– Буду готовиться к судебному процессу, который начнется на следующей неделе. Думаю, он продлится пару недель. Как долго тебя не будет в Лондоне?

– Три дня. Позвонить тебе, когда вернусь?

Возможно, за время долгого путешествия она придумает способ, как рассказать ему о своей ноге. Если он сможет ее понять, тогда она назначит дату четвертого свидания, а это будет новая ступень в их отношениях.

– Мне было бы приятно. – Ник остановил машину прямо у входа. – Тебе надо собраться, зарядить камеру и все такое.

– Да, верно.

– Тогда я не буду напрашиваться на кофе. – Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. – Хороших тебе снов.

– И тебе. – Сэм не удержалась и еще раз поцеловала его, прежде чем выйти из машины.

Когда она проснулась утром, на телефоне было новое сообщение. Короткое, но очень трогательное: «Счастливого пути».

«Удачи в работе», – напечатала она в ответ.

Она может привыкнуть к такому обращению Ника Кеннеди. Поэтому прежде надо рассказать ему всю правду о себе…

Во время посещения Эдинбурга у Сэмми была возможность проехаться по берегу залива Ферт-оф-Форт, именно он вдохновлял скульптора, ради которого она здесь оказалась. Он с радостью показал ей и Бену – журналисту – окрестности и провез от города до бухты Еллоу-Крейгз. Они прогулялись по живописной деревне, а потом спустились вниз к морю. Красота природы поражала.

– Удивительное небо, – заметила Сэмми. – Я могла бы сфотографировать вас здесь.

– Или на Фидре. – Джимми Макбейн указал на остров. – Можем взять лодку и отправиться туда.

– Я не возражаю. – Сэм улыбнулась и посмотрела на журналиста. – А ты, Бен?

– Не назову себя любителем морских прогулок, но я согласен.

– Можешь захватить с собой походные ботинки, – посоветовал Джимми. – Не переживай, я буду поддерживать вас, если случится какая-то неприятность.

Сэмми сделала несколько кадров, пока они гуляли по берегу и болтали.

– Название Фидра кажется мне знакомым, – заметил Бен.

Сэмми знала ответ.

– Роберт Луис Стивенсон проводил здесь каникулы, когда был ребенком. – Бен все еще смотрел на нее с недоумением. – Пиастры! Пиастры! Ну как? Долговязый Джон Сильвер.

– О да, «Остров сокровищ».

– Вот он, – довольно усмехнулся Джимми.

Сэм сделала несколько снимков, пока он разговаривал со шкипером, и думала о Нике и его картине. Ему бы здесь понравилось. Внезапно ей захотелось послать ему фотографию. Она достала телефон, сделала снимок и отправила.

«Отгадай, где я?»

Он ответил почти сразу, значит, был не в суде, а работал в кабинете.

«Ты же говорила, что едешь в Эдинбург».

«Я в получасе езды от города. Это остров Фидра».

«Фидра?»

Она улыбнулась, прочитав ответ.

«Вопрос: ты читал „Остров сокровищ“ в детстве?»

«А это он и есть?»

«Скульптор Джимми говорит, что виды острова вдохновили Стивенсона. Мне кажется, тебе бы здесь понравилось. Мороженое, кафе, много миль песка и самая большая колония тупиков на побережье».

«Здорово».

Интересно, они достаточно долго встречаются, чтобы поехать куда-нибудь вместе? Подумав, она напечатала: «Было бы хорошо, если бы ты был рядом», но тут же стерла. Она действительно была бы рада, но признаваться в этом пока рано, лучше ответить короче:

«О да!»

На этот раз ответа не последовало.

Это только подтверждало, что она поступила разумно. Конечно, глупо думать о совместной поездке.

К счастью, в этот момент настало время садиться в лодку, а затем Сэм увлеклась съемкой и грустные мысли сами собой улетучились.

По дороге в город пришло сообщение:

«Прости, что не ответил. Меня вызвали в суд, поэтому телефон был отключен. Мне бы хотелось быть там с тобой».

На душе сразу стало тепло. Разумеется, эмоции отразились на лице, потому что Джимми толкнул ее локтем:

– Эсэмэска от друга?

– Да.

– Везучий парень. Здесь у тебя было бы полно поклонников, несмотря на стрижку… да. – Глаза его стали круглыми. – Ты была бы совсем крутой, если бы позволила им отрасти.

Сэм улыбнулась:

– Я отдаю волосы на изготовление париков для детей больных раком.

Джимми присвистнул:

– Так у тебя еще и доброе сердце. Это сейчас редкость. Красотка, да еще и добрая.

– Это интересно, – оживился Бен.

– Если хочешь, я дам тебе контакты людей, у которых можно взять интервью. Например, сейчас мы издаем календарь, чтобы собрать больше средств для онкологического отделения. Можешь написать об этом. Красивые мужчины помогают больным детям.

– Может получиться интересный рассказ о неравнодушных людях. Давай начнем с интервью с тобой?

Сэм покачала головой:

– Нет, мне лучше остаться за кадром.

Бен понял, что сейчас не стоит настаивать, и отступил.

Самое удивительное, что на следующий день в поезде Сэмми поймала себя на мысли, что думает о его предложении. Возможно, ее услышали бы многие люди и это помогло их делу. Кроме того, разговор с Беном мог бы стать хорошим опытом перед предстоящим признанием Нику.

– Бен, – решилась она, – ты говорил об интервью серьезно? – спросила она.

– О каком? Ах да, прости. У меня голова сегодня плохо работает. Даю себе слово никогда больше не пить с шотландцами.

– Как и производителями сидра из Сомерсета. Уверена, что и тогда тебя мучило похмелье, – добавила она с усмешкой. – Я говорю о выпуске календаря и моих волосах.

– Конечно серьезно. Хотя мне нужно время, чтобы мой мозг пришел в себя и смог составить нормальные вопросы.

– Конечно. Я принесу тебе чашку чая и сэндвич с беконом.

Сэмми надеялась, что решимость ее не покинет, пока Бен борется с похмельем.

Этого не случилось. Надо сказать, Бен задавал очень умные и деликатные вопросы.

– Я и представить не мог, что ты через все это прошла, – сказал он, когда они закончили.

– Я ни с кем об этом не говорю.

Он кивнул:

– Я всегда восхищался тобой, твоим профессионализмом, но теперь, когда узнал так много нового, хочу сказать, что ты потрясающая, Сэмми.