– Все сходится, – проворчал Улаф. – Эти людиговорили на древнем языке, у них были древние доспехи и оружие, они понятия неимели о современной тактике, и кто-то явно применил магию, чтобы вернуть ихтуда, откуда они взялись, – всех, кроме мертвых.

– Есть кое-что еще, – задумчиво добавилБевьер. – Это были ламорки, а нынешние беспорядки в Ламорканде напрямуюсвязаны с историями о возвращении Дрегната. Судя по сегодняшнему нападению,истории эти вовсе не выдумки и нелепые слухи, порожденные пивными парами вкакой-нибудь таверне. Быть может, графу Герриху помогает стирикский маг? ЕслиДрегнат собственной персоной и в самом деле появился из прошлого, ламорков уженичто не успокоит. Они воспламеняются при одном упоминании его имени.

– Все это весьма интересно, господа, – сказалаЭлана, – но нападение было отнюдь не случайным. Ламорканд далеко отсюда, иваши древние воины немало потрудились, чтобы напасть именно на нас. Вопрос –почему?

– Мы постараемся найти для вас ответ, вашевеличество, – заверил ее Тиниен.

Берит вернулся вскоре после полудня, приведя с собой трисотни пандионцев в доспехах, и остаток путешествия в Чиреллос больше смахивална военный поход.

Прибытие их в Священный Город и торжественный проезд поулицам к Базилике напоминали парад и вызвали немалое оживление. Сам архипрелатвышел на балкон второго этажа, чтобы полюбоваться тем, как вооруженный кортежзаполняет площадь перед Базиликой. Даже издалека Спархок разглядел, что ноздриДолманта побелели, а челюсти крепко сжаты. Лицо Эланы хранило царственное ихолодно-вызывающее выражение.

Спархок взял на руки свою дочь, помогая ей выбраться изкареты.

– Никуда не исчезай, – прошептал он ей наушко. – Мне нужно кое о чем поговорить с тобой.

– Позже, – прошептала она в ответ. – Вначалея должна помирить маму и Долманта.

– Это будет нелегкий трюк.

– Смотри, Спархок, – и учись.

Приветствие архипрелата было прохладным, если не сказать –ледяным, и он ясно дал понять, что умирает от нетерпения поскорее поговорить подушам с королевой Элении. Он послал за своим первым секретарем, патриархомЭмбаном, и весьма небрежно возложил на его упитанные плечи проблемуобустройства свиты королевы Эланы. Эмбан скорчил гримасу и удалился вперевалку,что-то бормоча себе под нос.

Затем Долмант пригласил королеву и ее принца-консорта вмалый аудиенц-зал. Миртаи стала снаружи у его дверей.

– Не подеритесь, – предостерегла она Элану иДолманта.

Малый аудиенц-зал был украшен синими портьерами, на полулежал ковер того же цвета. Посреди зала стоял стол, окруженный креслами.

– Странная женщина, – пробормотал Долмант,оглядываясь через плечо на Миртаи. Усевшись в свое кресло, он твердо взглянулна Элану. – Перейдем к делу. Не желаешь ли объяснить все это, королеваЭлана?

– Разумеется, архипрелат Долмант. – Онаподтолкнула к нему через стол его же собственное письмо. – Как только ты объяснишьвот это. – В ее голосе прозвучала сталь.

Долмант взял письмо и пробежал его глазами.

– Вполне ясное и недвусмысленное послание. Что именнотебе в нем непонятно?

И тут буря, давно набиравшая силу, наконец разразилась.

Элана и Долмант были на грани разрыва всех дипломатическихотношений, когда в зал вошла ее королевское высочество принцесса Даная, волочаза заднюю лапу его набивное высочество медвежонка Ролло. Она невозмутимопересекла зал, вскарабкалась на колени к Долманту и поцеловала его. Спархок всвое время получил немало поцелуев от дочери, когда она хотела чего-тодобиться, а потому был хорошо знаком с их всесокрушающей силой. У Долманта небыло никаких шансов устоять.

– Пожалуй, мне следовало прочесть это письмо, преждечем отсылать его, – нехотя признал он. – Писцам иногда свойственнопреувеличивать.

– Наверное, я реагировала на него слишком бурно, –признала и Элана.

– Я был слишком многим занят, – оправданиеДолманта прозвучало, точно умилостивительная жертва.

– Я была раздражена в тот день, когда пришло твоепослание, – отозвалась Элана.

Спархок откинулся в кресле. Напряжение в зале заметноослабло. Долмант изменился с тех пор, как его избрали архипрелатом. До того онвсегда держался в тени – и настолько успешно, что его собратьям по курии и вголову не приходила мысль вообразить его на высшем посту в Церкви – до тех пор,пока сама же Элана не указала им на множество его бесценных достоинств. Иронияэтого факта не ускользнула от внимания Спархока. Сейчас, однако, Долмант словноговорил двумя разными голосами. Один был знакомым, почти приятельским голосомих старого друга, другой, суровый и властный, принадлежал архипрелату. ГлаваЦеркви постепенно брал верх над старым другом. Спархок вздохнул. Наверно, этобыло неизбежно, но все равно он не мог не чувствовать сожаления.

Долмант и Элана продолжали обмениваться извинениями иоправданиями. Наконец они согласились уважать друг друга и заключили беседуобещанием в будущем обращать больше внимания на мелочи этикета.

Принцесса Даная, все еще сидевшая на коленях у архипрелата,подмигнула Спархоку. В том, что она сейчас сотворила, содержались кое-какиеполитические и теологические сложности, но Спархок предпочел в них неуглубляться.

Причиной повелительного письма, которое чуть не развязаломаленькую войну между Долмантом и Эланой, стало прибытие высокопоставленногопосла из Тамульской империи, с Дарезии – континента, что лежал к востоку отЗемоха. Официальных дипломатических отношений между эленийскими королевствамиЭозии и Тамульской империей Дарезии не существовало, однако Церковь постояннообменивалась посланниками посольского ранга со столицей империи Материоном,отчасти потому, что в трех западных королевствах Империи жили эленийцы и ихрелигия лишь незначительно отличалась от эозийской.

Посол оказался тамульцем, той же расы, что и Миртаи, номеньше ее почти вдвое. У него были та же золотисто-бронзовая кожа, черныеволосы, правда тронутые сединой, и темные глаза, оттянутые к вискам.

– Он очень хорош, – шепотом предостерег Долмант,когда они уже сидели в другом аудиенц-зале, а посол и Эмбан обменивалисьлюбезностями в дверях. – В некоторых отношениях он даже лучше Эмбана.Следите за тем, что будете говорить в его присутствии. Тамульцы весьмачувствительны к языковым нюансам.

Эмбан подвел к ним посла в шелковом одеянии.