Спархок быстро оценил ситуацию, оставил нескольких своихрыцарей охранять королеву и перестроил остальных.

– Вперед! – рявкнул он.

Именно копье делает закованного в латы рыцаря смертельноопасным для пешего войска. Пеший солдат не может ни защититься от копья, нидаже бежать. Треть нападавших погибла при первой стычке, десятка два палижертвой копий, когда Спархок повел рыцарей в атаку. А затем рыцари взялись замечи и топоры. Локабер Бевьера работал особенно губительно, прорубая в тесныхрядах смешавшихся врагов полосы убитых и умирающих.

Однако именно Миртаи ошеломила всех своей жестокостью. Мечее был легче, чем клинки рыцарей церкви, и орудовала она им почти с тем жеизяществом, как Стрейджен своей шпагой. Она редко целилась в торс противника,предпочитая атаковать его лицо или горло, а при необходимости и ноги. Ее ударыбыли короткими и расчетливыми, и клинок рассекал не столько мышцы, сколько жилы.Она больше калечила, чем убивала, и вопли и стоны ее недобитых жертв сплеталисьв зловещий шум над кровавым полем боя.

Стандартная тактика рыцарей в латах против пеших – начинатьатаку копьями, а затем натиском коней сбить противников так тесно, чтобы онимешали друг другу двигаться. Как только враги оказывались беспомощными,перебить их было легче легкого.

– Улаф! – прокричал Спархок. – Прикажи имсложить оружие!

– Попытаюсь! – откликнулся Улаф. Затем он проревелчто-то совершенно непонятное сбившимся в толпу пехотинцам.

Всадник в шлеме причудливой формы что-то проревел в ответ.

– Вот этот, с крыльями на шлеме, их главарь,Спархок, – сообщил Улаф, указывая на всадника окровавленным топором.

– Что он сказал? – поинтересовался Келтэн.

– Он позволил себе пару непочтительных замечаний о моейматушке. Прошу прощения, господа. Я испытываю настоятельную потребностьразобраться с этим человеком. – Он пришпорил коня и помчался на всадника вкрылатом шлеме, который тоже был вооружен боевым топором.

Спархок никогда прежде не видел поединка на боевых топорах ис удивлением отметил, что в этом способе больше тонкости, чем емупредставлялось. Здесь, конечно, требовалась в большой степени и обыкновеннаяфизическая сила, но внезапная перемена направления ударов требовала такихухищрений, о которых Спархок и не подозревал. Оба противника носили круглыемассивные щиты, и когда отбивали ими удары, грохот и звон стоял посильнее, чемв схватке на мечах.

Улаф привстал в стременах и вскинул топор высоко надголовой. Воин в крылатом шлеме поднял щит, чтобы заслонить свою голову, новеликан-талесиец отбросил руку с топором назад, вывернул плечо и нанес ударснизу, под ребра противника. Главарь нападавших разом скорчился, хватаясь заживот, и вывалился из седла.

Страшный стон прокатился по врагам, которые еще держались наногах, и миг спустя, словно туман под сильным порывом ветра, они дрогнули,заколыхались – и исчезли бесследно.

– Куда они подевались? – воскликнул Берит, стревогой озираясь по сторонам.

Никто не мог ему ответить. Там, где миг назад были четыредесятка вооруженных противников, не осталось никого, и внезапная тишинавоцарилась над полем боя – беспрерывно кричавшие раненые тоже словноиспарились. Остались лишь убитые, но и с ними совершилось странное преображение.Мертвые тела как-то непонятно высохли и съежились, и кровь, покрывавшая их,стала из ярко-алой – черной, сухой и крошащейся.

– Какое заклятие сделало все это, Спархок? –спросил Тиниен.

– Понятия не имею, – ответил Спархок, все ещеошеломленный. – Кто-то играет, и эта игра мне не нравится.

– Бронза! – закричал вдруг Бевьер. Молодойсириникиец, спешившись, разглядывал латы на усохшем мертвеце. – У нихбронзовые доспехи, Спархок. Оружие и шлемы стальные, но вот эта кольчугасделана из бронзы.

– Да что же это здесь такое творится? – возмущенновоскликнул Келтэн.

– Берит, – сказал Спархок, – поезжай ворденский замок в Дэмосе. Собери всех братьев, которые могут надеть доспехи. Яхочу, чтобы они были здесь еще до полудня.

– Будет сделано! – решительно ответил Берит. Онпришпорил коня и поскакал галопом туда, откуда они только что ехали.

Спархок быстро огляделся.

– Сюда, – сказал он, указывая на крутой холм подругую сторону дороги. – Сгоните всю эту толпу на вершину холма. Пустьпридворные, грумы и лакеи возьмутся за дело. Я хочу, чтобы вот здесь был ров, ана склонах этого холма вырос лес из заостренных кольев. Не знаю, откуда явилисьэти люди в бронзовых доспехах, но я хочу быть готовым на тот случай, если имвздумается вернуться.

– Ты не смеешь приказывать мне! – разъяреннокричал Халэду разряженный в пух и прах придворный. – Да знаешь ли ты, ктоя такой?

– Конечно, знаю, – ответил молодой оруженосецСпархока, и в его голосе прозвучали угрожающие нотки. – Ты – человек,который сейчас возьмет лопату и начнет копать. Или же ты будешь человеком,который сейчас будет ползать на четвереньках, собирая зубы. Выбирай. –Халэд показал придворному свой кулак. Придворный не мог не разглядеть его вподробностях – кулак торчал в дюйме от его носа.

– Почти как в старые добрые времена, верно? –рассмеялся Келтэн. – Халэд говорит точь-в-точь как Кьюрик.

Спархок вздохнул.

– Да, – согласился он с грустью, –справляется он отменно. Собери остальных, Келтэн. Нам нужно поговорить.

Они собрались у кареты Эланы. Королева была немного бледна икрепко прижимала к себе дочь.

– Ну, ладно, – сказал Спархок. – Кто были этилюди?

– Очевидно, ламорки, – ответил Улаф. – Ктоеще стал бы говорить на древнеламоркском?

– Но с какой стати им говорить на этом языке? –спросил Тиниен. – Вот уже тысячу лет никто не говорит по древнеламоркски.

– И больше тысячи лет никто не носит бронзовыхдоспехов, – добавил Бевьер.

– Кто-то применил здесь заклятие, о котором я раньше неслышал, – сказал Спархок. – С чем мы имеем дело?

– А разве не ясно? – отозвался Стрейджен. –Кто-то извлекает людей из прошлого – так же, как это проделали Тролли-Боги вПелосии. В эту игру играет какой-то могущественный маг.