– Ваше величество, я имею честь представить вам егопревосходительство посла Оскайна, представителя императорского двора вМатерионе, – произнес толстяк, кланяясь Элане.

– Сердце мое замирает в присутствии вашегобожественного величества, – объявил посол, отвешивая изысканный поклон.

– Но ведь на самом деле это не так, вашепревосходительство? – чуть заметно улыбаясь, спросила она.

– Конечно нет, – подтвердил он с полнымсамообладанием. – Я просто подумал, что было бы вежливо выразиться именнотак. Или это прозвучало чересчур экстравагантно? Я, признаться, не искушен втонкостях обращения при вашем дворе.

– Вы отлично справляетесь, вашепревосходительство! – рассмеялась она.

– Тем не менее, с разрешения вашего величества, ядолжен признать, что вы дьявольски привлекательная юная леди. Мне доводилосьвстречаться не с одной королевой, и традиционные комплименты всегда стоили мнедолгой борьбы с совестью. – Посол Оскайн говорил по-эленийски весьмабегло.

– Могу я представить своего супруга, принцаСпархока? – осведомилась Элана.

– Легендарного сэра Спархока? Вне всяких сомнений,дорогая леди. Я пересек полмира только для того, чтобы встретиться с ним.Приветствую вас, сэр Спархок. – Оскайн поклонился.

– Ваше превосходительство, – отозвался Спархок,поклонившись в ответ.

Затем Элана представила остальных, и обмен дипломатическимилюбезностями продолжался около часа. Оскайн и Миртаи поговорили немногопо-тамульски – Спархоку этот язык показался довольно мелодичным.

– Кажется, мы уже воздали довольно почестейэтикету? – наконец осведомился посол. – Культура культуре рознь, но унас в Тамульской империи три четверти часа – обычное количество времени,которое отводится бессодержательной вежливости.

– Мне тоже сдается, что этого довольно, –ухмыльнулся Стрейджен. – Если сверх меры почитать этикет, он становитсяназойлив и с каждым разом все чаще норовит сесть вам на голову.

– Хорошо сказано, милорд Стрейджен, – согласилсяОскайн. – Причина моего визита весьма проста, друзья мои. Я в затруднении…– Он обвел взглядом собравшихся. – Эта пауза предназначается длятрадиционных восклицаний, пока вы с трудом будете осваиваться с мыслью, чтоможно отыскать хоть один недостаток в такой остроумной и обаятельной личности,каковой является ваш покорный слуга.

– Пожалуй, он мне нравится, – пробормоталСтрейджен.

– Ничего удивительного, – проворчал Улаф.

– Полноте, ваше превосходительство, – отозваласьЭлана, – да отыщется ли на земле человек, который сумел бы найти поводбыть недовольным вами? – Цветистые словоизречения посла явно былизаразительны.

– Я слегка преувеличил для пущего эффекта, –признался Оскайн. – Затруднение на самом деле не так уж и велико. Делопопросту в том, что его императорское величество направил меня в Чиреллос с мольбойо помощи, и моя обязанность – получить искомое таким образом, чтобы его это неунизило.

Глаза Эмбана ярко заблестели – он почувствовал себя в своейстихии.

– Думаю, что наилучший выход – изложить проблему нашимдрузьям в простых и недвусмысленных словах, – предложил он, – а ужзатем они займутся тем, как избежать оскорблений имперскому правительству. Всеони невыразимо мудры, и я уверен, что если они объединят свои силы, то сумеютотыскать хоть какой-нибудь выход.

Долмант вздохнул.

– Элана, неужели ты не могла избрать на эту должностького-нибудь другого? – с упреком осведомился он. Оскайн вопросительнопосмотрел на них.

– Это долгая история, ваше превосходительство, –пояснил Эмбан. – Я поведаю вам ее когда-нибудь на досуге, если у нас обоихне найдется лучшего занятия. Расскажите же им, что такого важного происходит вТамульской империи, что его императорское величество был вынужден прислать вассюда за помощью.

– Обещаете не смеяться? – обратился Оскайн кЭлане.

– Приложу все силы, чтобы не расхохотаться во всегорло, – заверила она.

– У нас в Империи некоторые гражданские неурядицы.

Все выжидательно молчали.

– И это все, – уныло сознался Оскайн. – Самособой, я только цитирую определение, данное императором, – по его приказу.Чтобы понять это, нужно знать нашего императора. Он скорее умрет, чемпереоценит что бы то ни было. Как-то раз он назвал ураган «легким бризом», апотерю половины своего флота – «мелкой неприятностью».

– Что ж, ваше превосходительство, – сказалаЭлана, – теперь мы знаем, какого мнения об этой проблеме ваш император. Акакими словами ее описали бы вы?

– Гм, – отозвался Оскайн, – раз уж вашевеличество так добры, то на ум прежде всего приходит слово «катастрофа». Можноеще добавить слова «непостижимо», «непреодолимо», «конец света» – и прочиемелочи. Решительно, друзья мои, я думаю, что вам бы стоило прислушаться кпросьбе его императорского величества, ибо у нас есть весьма прочныедоказательства того, что события, разворачивающиеся в Дарезии, могут скороперекинуться и на Эозию, а ежели такое случится, это может означать конеццивилизации, какую мы все знаем. Я не могу с уверенностью сказать, как вы,эленийцы, относитесь к подобным вещам, но мы, тамульцы, более или менее твердоубеждены, что надо бы сделать некоторую попытку предотвратить это. Подобныепроисшествия устанавливают дурного рода прецедент, когда конец света приходитчуть ли не каждую неделю, а это почему-то подрывает доверие людей к ихправительствам.

Посол Оскайн откинулся в кресле.

– С чего бы начать? – задумчиво проговорилон. – Если разглядывать каждое происшествие само по себе, оно покажетсямалозначащим. Однако именно совокупность этих происшествий поставила Империю награнь крушения.

– Это мы можем понять, ваше превосходительство, –заверил его Эмбан.

– Церковь вот уже много столетий находится на граникрушения. Наша Святая Матерь дрейфует от кризиса к кризису, шатаясь, какподвыпивший матрос.

– Эмбан, – мягко упрекнул Долмант.

– Прошу прощения, – извинился толстыйсвященнослужитель.

Оскайн улыбнулся.