Зато женщина в зеленом совершенно точно собираласьрасправиться с Вероникой. Если бы не расторопный дядечка в льняной рубахе,лежать бы ей, перееханной, в каком-нибудь морге на металлической каталке ипугать студентов-медиков ужасными ранами и отвратительной бледностью.

Кстати, о бледности. Женщина в зеленом была очень бледной.Хотя, возможно, она нервничала перед убийством. В сущности, ничегоудивительного. Веронике почему-то казалось, что она где-то когда-то видела еелицо. Но где? Когда? Какое-то смутное, неясное ощущение, не более того. Ах,если бы не темные очки!

Утром ей позвонил Каретников и трагическим голосом спросил,все ли в порядке.

— Все очень хорошо, Матвей! — бодрым тоном ответилаВероника. — Рыськин — просто зверь! За его спиной я как за каменнойстеной! Можешь ни о чем не волноваться!

От «зверя» сегодня явственно попахивало перегаром. Поаромату, висевшему в салоне автомобиля, было ясно, что он пытался залитьпредательский запах одеколоном, но цитрусовые добавки с заданием явно несправлялись.

— Как твоя ОРВИ? — спросила Вероника, устраиваясьна переднем сиденье.

— Неважно, — дернул тот плечом.

Он действительно выглядел неважно. Желтушное лицо егоприобрело дополнительный сероватый оттенок, который его явно не красил.

— Куда мы отправимся сегодня? — спросил онсварливым тоном.

— В Химки, к учительнице математики ИннеГоловатовой, — объяснила Вероник??. — Вот адрес.

Она протянула Рыськину бумажку, которую получила в редакциижурнала «Женский досуг».

— Знаешь, как добираться?

— Соображу, — мрачно ответил тот.

Настроение у него было совершенно точно не боевое. Утро,кстати, выдалось таким же хмурым и желтушным, как и Рыськин. Воздух казалсягорьким, а над головой висели хворые тучи. Не такие, что несут дождь, —полные, набухшие от воды и сознания собственной значимости, — а плоские,вылинявшие и жалкие.

Инна Головатова на звонки не откликалась.

— Наверное, она уехала в отпуск, — высказал вполнездравую мысль Рыськин. — У школьников каникулы, финал конкурса,объявленного журналом, не удался. Что ей еще делать?

Веронике, однако, не хотелось уезжать несолоно хлебавши.

— Я должна знать совершенно точно, в городе Головатоваили нет, — уперлась она. Потом повернулась к соседней двери и утопилакнопку звонка. Через некоторое время на пороге появилась женщина в деловомкостюме и профессорских очках.

— Вам что, товарищи? — спросила она запредельнымголосом и строго посмотрела на непрошеных гостей. — Вы по поводуканализации?

— Да, — тут же ответил Рыськин и бросил жалобныйвзгляд на Веронику. Вероятно, ОРВИ снова давала о себе знать.

Вероника безжалостно оттерла его плечом от двери и, в своюочередь, пояснила:

— Мы по поводу вашей соседки, Инны Головатовой. Незнаете случайно, где можно ее найти?

— Конечно, знаю, — раздраженно ответилапрофессорша. — В морге. На железной каталке.

Это было так неожиданно, так страшно, так созвучно кое-какиммыслям Вероники относительно собственного будущего, что она едва не села.

— В мо-орге? — повторил Рыськин за ееспиной. — У нее что, болела печень?

— Ничего не знаю насчет внутренностей покойной, ноумерла она оттого, что на нее машина наехала, — отрезалапрофессорша. — По всем остальным вопросам вам лучше обращаться к ееподруге. Сейчас дам номер телефона.

Она ушла, оставив дверь приоткрытой, и через некоторое времявернулась с использованным метрополитеновским билетиком, на обратной сторонекоторого крупно написала три группы цифр.

— Вот, — она подала билетик Веронике и сказала:

— Подругу зовут Татьяной. Она была с Инной в больнице итеперь занимается всеми скорбными делами.

— Что ж, спасибо за информацию и до свидания, —пробормотала Вероника.

— До свидания, — повторил за ней бледнеющий наглазах Рыськин.

Соседка закрыла дверь.

— Зря ты не дала мне развить тему канализации, —укоризненно сказал Рыськин, выходя из подъезда и привычно озираяокрестности. — Теперь мне придется решать свою проблему как-то иначе.

— Надеюсь, ты найдешь цивилизованное решение, — сопаской заметила Вероника, косясь на него. — Надо заехать в какой-нибудьресторан или супермаркет, там обязательно есть уборные.

— Не всякая уборная мне подойдет! — неожиданнозаявил Рыськин. — Мне нужна достаточно большая, желательно с окном. Вдругую я не пойду.

Вероника повернулась и посмотрела на него с искреннейозабоченностью:

— Зачем тебе с окном? Ты ведь не жить в нейсобираешься!

— Мне нужно, — уперся Рыськин. — Без окна яне справлюсь.

— На МКАД есть огромный мебельный центр, можем заехать,убедиться, соответствуют ли их удобства твоим вкусам. Кстати, больше у тебяникаких требований нет?

— Хотелось бы, чтобы кабинки были с короткими дверями.Ну, чтобы между дверью и полом оставался большой зазор, — поспешно сказалРыськин. Лоб его снова покрылся испариной. — Двери до самого пола — совсемне то.

— Ясно, — ответила Вероника деревянным голосом.«Может, дело даже не в желудке? Может, у Оси не все в порядке с головой? —подумала она. — Вдруг у него была какая-нибудь производственная травма?Контузия там или что-нибудь в этом роде? А он скрывает это, чтобы не лишитьсяработы».

Когда они подкатили к мебельному центру, Рыськин внезапнообеспокоился ее безопасностью.

— Не стоит тебе выходить из машины, — заявилон. — Запрись изнутри и закрой окна. Лучше всего вообще пригнуться. Знаешьчто? Полезай назад и приляг, о'кей?

— О'кей, — вздохнула Вероника. Ей не оченьхотелось лежать в душной машине, но делать было нечего. — Только ты,пожалуйста, недолго, хорошо?

Рыськин пообещал вскоре вернуться, но обещания своего несдержал. Прошло примерно минут двадцать, а его все не было. Зато из мебельногоцентра густо повалил народ. Складывалось впечатление, что внутри что-тослучилось. Вероника долго боролась с собой, потом все-таки выбралась на улицу иостановила женщину, которая так торопилась на стоянку, что даже приседала отнетерпения.

— Скажите, а почему все выходят? — спросилаВероника встревоженно.

— Какой-то псих засел на втором этаже возле туалетов иобещает взорвать здание! — прокричала та на бегу. — Говорит, что онБомбермен!

— Трех человек положил! — подхватил толстыймужчина, машина которого была припаркована рядом с «Жигулями» Рыськина. —Ходил по магазину с дубинкой и долбил по голове тех, кто ему не приглянулся! Атеперь засел в уборной. Наверняка готовит взрыв!