— … воспримет королевская семья, когда принц представит свою невесту? Это же будет скандал! — вздохнула старая маркиза, глядя на подругу.

Я очнулся от своих грез, гладя на тонкую руку невесты, которую все еще сжимал.

В гостинной все еще было полным полно людей. Не было бабушки, Наташьи, Вэндэла и принца.

Роккары что-то живо, но негромко обсуждали. Их вечно недовольный сынок лез кочергой в камин, вытаскивая горящие угли на роскошный ковер и смотрел, как тот начинает дымить.

— Нил, мальчик мой! Прекрати! — лениво произнесла графиня Роккар, проверяя, не попал ли уголек ей на платье. Она даже дернула юбкой, отойдя на пару шагов. — Не надо возиться в камине. Это делают слуги!

Я прекрасно понимаю странное выражение досады на лице графа Роккара, который о чем-то негромко разговаривал с женой. Они бросали взгляды на нас с Луизой. Видимо, надеялись, что можно будет сорвать помолвку, если принц хоть немного заинтересуется Луизой. Но его высочество занимала Наташья.

Не хочу о ней думать.

Если я буду думать о ней, я сойду с ума!

Мой взгляд поднялся на Луизу, которая вздыхала, глядя на братца.

Она больше похожа на куклу, которую посадили рядом в кресло. Послушная, скромная, кроткая.

Для искушенного мужчины она казалась слишком пресной. Словно у нее нет никакого характера. Нет в ней блеска в глазах, страсти, загадки. Она похожа на сотни юных аристократок, которые вот-вот должны выйти замуж.

Ну что ж, Наташья сделала свой выбор. Теперь я должен сделать свой.

“Я должен полюбить эту девушку!”, - произносил я мысленно, всматриваясь в черты ее лица.

“Хотя бы попытаться!”, - добавил я, глядя на ее скованную корсетом нежную чуть припудренную грудь.

Я смотрел на Луизу и понимал, что под пристальным взглядом родителей, я вряд ли сумею с ней поговорить по душам. Увы, я уже вышел из того возраста, когда хорошенькое личико способно было заставить меня потерять покой.

Быть может, если увести ее от пристальных взглядов, поговорить с ней в непринужденной обстановке, Луиза окажется интересной личностью?

Мне прямо сейчас хотелось встать с кресла, направиться в комнату Наташьи, прижать ее к стене и прошептать ей в губы: “Только посмей согласиться! Только посмей согласиться выйти замуж за принца! Не позволю. Моя”.

Сердце тут же забилось, как сумасшедшее от одной мысли об этом. Я живо представил как мои пальцы вплетаются в ее волосы, как я прикасаюсь губами к ее губам.

— Разрешите нам прогуляться, — произнес я, перебирая пальцы Луизы.

Роккары переглянулись.

— Конечно, это ужасно неприлично оставлять вас наедине, — начала графиня, нервно поправляя прическу и трогая локон на виске. — Тут как решит граф.

— Ну, раз у нас все как бы оговорено с помолвкой, — прокашлялся граф Роккар, поглядывая на хмурого деда.

Дед восседал в кресле. Вокруг него строем ходили служанки, пытаясь угодить. Сегодняшнее “угу” звучало как-то по особенному недовольно. И это всех пугало.

— Я … разрешаю вам пройтись по замку. Вдвоем, — громко произнес Роккар.

Ясно. Боится, что дедушка отменит помолвку. Только что посовещались и решили получить гарантии.

Ну что ж, путей к отступлению больше нет.

После того, как мы с Луизой побудем наедине, я буду обязан на ней жениться.

Я взял ее за руку, приглашая пройтись.

Луиза почему-то занервничала, поворачивая голову в сторону родителей. Те кивнули.

Прошелестев платьем, она встала с кресла, следуя за мной.

Ни шагу назад!

Я сделал свой выбор. И должен ему следовать.

Оставалось еще несколько шагов, прежде тем, как темно-бордовые двери с золотыми ручками отрежут нас от любопытных глаз.

— Прошу, — шепнул я ей на ухо, пропуская вперед.

Луиза посмотрела на меня и вышла в коридор.

Плечи ее немного расслабились, а я был рад таким переменам. Осторожно продев ее руку в свою, я улыбнулся ей, а она ответила мне легкой улыбкой.

“Ну, видишь, у вас что-то получается!”, - ободрил себя я.

— Не хочешь посмотреть фамильные портреты? — улыбнулся я.

Луиза кротко кивнула.

Чем больше мы удалялись от комнаты, тем веселее становилась Луиза.

— Не бойся, — улыбнулся я, оглядываясь на двери. Моя рука нежно легла поверх ее руки. — Мы с тобой поженимся. И сомневаюсь, что после свадьбы, твои родители будут ходить за тобой по пятам, размахивая правилами этикета. Поэтому мне очень интересно узнать о тебе как можно больше. И ты задавай вопросы, я с удовольствием расскажу о себе.

Я увидел, что Луиза улыбнулась. Это была не вымученная этикетом улыбка, когда улыбаются только губы, а глаза не меняют выражение. Ее улыбка была искренняя, настоящая.

Я был рад поговорить хоть о чем-нибудь, лишь бы выбросить хотя бы на время из головы Наташью.

— Как вы думаете, мне подойдет сиреневое платье? — спросила Луиза осторожно.

Я вспомнил сиреневое платье Наташьи, которое вызвало столько шепотков среди гостей.

— Честно сказать, я не знаю, — улыбнулся я. — Я плохо разбираюсь в моде.

— А мне ужасно хочется иметь сиреневое платье. Я даже просила родителей купить мне такое, — мечтательно вздохнула Луиза. — Но они сказали, что это неприлично!

— Я не знаю, что может быть неприличного в цвете платья, — улыбнулся я, вспоминая, как нежно смотрится платье на фигурке Наташьи. — В фасоне бывают неприличности. Но в цвете?

Луиза улыбнулась. Мне показалось, или ее глаза заблестели. Мы свернули за угол, и она расслабилась окончательно.

— Я просто мечтаю о таком же платье, как у Наташьи Мистри, — вздохнула она. — О, если бы я была такой же красивой, как она!

Вот что она делает! Я попытался улыбнуться, но получилось как-то не очень.

— Моя тетушка по маминой линии живет в столице. И она обожает иллюзион. Она приезжает к нам раз в месяц и только о нем и говорит. Она даже фотографии привозила! И афиши! Мне кажется, я знаю уже наизусть каждое представление! Я хотела бы хоть побывать в театре иллюзий, в столице…