— Лучше пока не прикасаться. Лучше вообще не прикасаться, хотя, скорее всего, это уже не имеет значения. Здесь я тоже ничего не чувствую, но, видно, не по Сеньке шапка. У вас есть фломастер или маркер?

— Сейчас принесу.

Получив желаемое, Игорь снял с маркера колпачок и тщательно обвел контуры пятна красными штрихами, как будто намечал границу неведомой страны на географической карте.

— Посмотрим, будет ли расти дальше… Теперь, Анастасия Юрьевна, нужно точно вспомнить или логически вычислить дату вашего ночного приключения и восстановить хронологию семейных событий, предшествующих той ночи. Еще один пункт в схеме действий. Можете точно назвать число?

— Нет. Год вот точно был две тысячи первый, я уверена. Мы летом две тысячи второго уехали в Тюмень жить, так что я не могу ошибаться, я помню! А число… где-то перед Новым годом. Попытаюсь узнать у мамы, но я не уверена, что она может помочь.

Мужчина уже не держал Настю за руку, он делал пометки в своем смартфоне — не иначе, вставлял в презентацию новый смысловой блок.

— Половина одиннадцатого. Постарайтесь уснуть, Анастасия Юрьевна. — Добавил он, убирая гаджет в карман толстовки. — Если есть какая-нибудь валерьянка дома — давайте, накапаю.

— Игорь Павлович! Вы уходите? — Морозова с трудом сдерживалась, чтобы не выдать голосом подступающую волну нового страха остаться наедине с собой.

Ответом был задумчивый взгляд карих глаз.

— У меня сегодня еще есть дело, я должен его завершить. И… пожалуй, в таком состоянии я вас не оставлю. Одевайтесь, поедем в одно интересное место. Воздухом подышите, успокоитесь. Там очень хорошо и красиво именно зимней ночью.

В прихожей куратор передернулся от вида розового полупердончика на вешалке:

— Только не эту шубку. Что-то потеплее, вдруг придется стоять в очереди, тогда можете замерзнуть.

Морозова даже не спросила, о каком месте говорит гость, — месте, где есть шансы замерзнуть зимней ночью, стоя в какой-то непонятной очереди.

Родник

Они сели в темно-серую Тойоту «Ярис», чудом припаркованную у гигантского сугроба в самом дальнем углу двора. Многие сургутские дворы — отдельная песня для автомобилистов, поскольку совершенно не рассчитаны на массовую парковку. Особенно печально зимой, когда образуются «подснежники», хозяева которых не пользуются своими железными конями едва ли не весь снежный сезон. А нынешняя зима, обокравшая центральные и западные регионы страны в плане снега, решила закидать им ХМАО, да так, чтобы коммунальные службы лихорадило и трясло. Морозов нет? А нате вам снег сверх климатической нормы, нечего расслабляться, тоже мне, цари природы нашлись…

— А я думала, вы всегда перемещаетесь… как тогда, в подъезде. — Робко сказала Настя, оказавшись на пассажирском месте Тойоты. — А вы, оказывается, машину водите.

Куратор с усмешкой приподнял левую подвижную бровь:

— Не оправдал ожиданий? Ем пиццу и не телепортируюсь в любую точку пространства, увы. Вот разве что иногда немножко нарушаю законы физики, если тороплюсь. Как и все сотрудники ОМВО, я живу почти обычной жизнью, как жил бы командировочный в чужом городе. Съемное жилье или номер в гостинице, ежедневная работа, из которой только часть связана с деятельностью ОМВО, зарплата в банкомате известного банка. Звучит абсурдно? Возможно. Но это — факт. Пропадая без вести относительно прежнего места жительства, мы ведем новую жизнь здесь, вблизи филиала, откуда некогда поступил звонок. Ломать голову и пытаться разобраться, как действует эта система, включая оформление новых документов и полное отсутствие интереса правоохранительных органов — бесполезная трата времени. Проще принять как данность… Даже сейчас, общаясь с вами, я до конца не уверен, что не лежу в коме в каком-нибудь отделении нейротравмы или где-то еще.

«Нейротравма»… Морозова невольно бросила взгляд на полоску седых волос, прикрывающих шрам. Если не верить в реальность — то во что вообще верить тогда?!

— И фамилия у вас есть? — девушка замялась, понимая, каким абсурдом отдает заданный вопрос. — То есть, я хотела сказать, раз машину водите, то и права есть и прочее?

— Ну да. Нефедов, если уж так интересно.

— Но она не ваша?!

— Не моя. Как и имя-отчество.

Настя помолчала немного и все же решилась:

— Так как вас зовут на самом деле?

— Сейчас меня зовут Игорь, Анастасия Юрьевна.

Машина тронулась с места, выезжая из заснеженного двора.

— А где вы еще работаете? — в Морозовой проснулась настырность и даже некоторая вредность, носящая такой вот общий смысл: «Ну, так просто ты не отделаешься, молчун!»

Она готова была услышать что угодно: от фразы «Это должнику знать не положено!», до названия какой-нибудь оригинальной профессии вроде частного детектива, но ошиблась.

— В одной из социальных служб, Анастасия Юрьевна. С лицами с ограниченными возможностями. Сопровождение, помощь и так далее. — Ответил Игорь. — А сейчас вот еду в то самое место, про которое вам сказал — по личной просьбе одной из подопечных. Сама она туда не доберется при всем желании.

— И это?.. — все-таки спросила девушка.

— Родник. Ночью пробок нет, доедем быстро.

Куратор сказал правду: бич разрастающихся городов, пробки, «радовали» Сургут своим посещением сугубо в часы пик, на определенных автомобильных маршрутах. Существенная часть автомобильных заторов свирепствовала по утрам, ближе к восьми часам, став данью родительского тренда — непременно возить чад в школу на личном транспорте, независимо от возраста дитяти, погоды на улице и расстояния до учебного заведения. Даже если до школы пара остановок. И чтоб непременно, значится, к воротам школы, чтоб не хуже прочих! А если семья проживает в одном районе города, а ребенок учится в другом, а младшее дите посещает детский сад в третьем, ибо только там нашлось вожделенное место, — тогда, сами понимаете, развоз детей превращается в ежедневную и очень нервную лотерею: успеет ли «зарульный» родитель на работу или нет?! Вторая серия пробок — с часу до двух дня, когда офисные работники разбегаются на обед и по делам. Третья — вечером, и тогда уже бывает самая настоящая проблема въехать в город по трассе, получившей в начале «нулевых» помпезное название «Пять минут Америки», поскольку образуется нескончаемая вереница из вахтовых служебных автобусов крупных предприятий.

Помнится, Евгения Викторовна не раз ворчала, говоря о прежних временах:

— Раньше в лютые морозы эти автобусы останавливались и подбирали людей просто так, чтоб те не замерзли! А теперь, видишь, правила у них, не положено… Техника безопасности!

Что же, времена меняются, и правила — вместе с ними. И не всегда в лучшую сторону, отрезая людей друг от друга, заставляя подчиняться только тем самым жестким правилам, прописанным в бумажках. В сорокаградусный мороз никто из водителей «вахт» не станет подбирать на остановках обычных граждан, поскольку за этим сердобольным действием последует штраф или даже увольнение. Да, не положено.