Я сел на диван и бросил на маму самый дерзкий взгляд, который только знал.

«Ты наказан на все лето. Никуда не выходить, кроме работы и летней школы. Никаких визитов друзей. Никаких телефонных звонков. И ты будешь ходить в церковь каждое воскресенье. Ты пойдешь на исповедь и покаешься отцу Бушмиллеру».

Мой характер уже начал вспыхивать. Эта история с церковью вывела меня из себя. Сейчас мне было все равно.

«Я не пойду в церковь, если не захочу. Я не пойду на исповедь, если не захочу. А я не хочу. Мне вообще не в чем исповедоваться. Для этого нужно покаяться, и если ты думаешь, что я собираюсь каяться за то, что занимался любовью с Биргит, то ты ошибаешься. Дженнифер будет здесь примерно через 30 минут. Ларри придет позже. Бекки приедет в среду».

«Они не придут. Их не пустят в этот дом».

«Надеюсь, ты готова вызвать полицию. Это единственный способ остановить это».

«Я позвоню их родителям».

«Ну, я полагаю, это может сработать с мамой Бекки, но я не уверен. Что касается мамы Дженнифер, удачи. Она знает о нас с Дженнифер. Что мы были любовниками. И миссис Хиггинс тоже будет на моей стороне. Так что, да, звони родителям».

Я уже набрался сил и не собирался останавливаться.

«А что касается наказания?» — Я продолжал: «Я буду видеться с друзьями, когда захочу. Здесь и в других местах. У меня есть велосипед. У меня есть друзья, которые водят машину. Я могу ходить пешком. Так что нет, я не принимаю никакого наказания. Любовь всей моей жизни умерла, и ты наказываешь меня из-за этого. Ну, я этого не потерплю».

«Пока ты живешь в этом доме, молодой человек, ты будешь следовать этим правилам», — сказала мама.

«Мама, я следую твоим правилам. Я подчиняюсь комендантскому часу. Я говорю тебе, куда я иду, с кем я иду и куда мы идем, я делаю свою работу по дому, я получаю хорошие оценки, я коплю деньги. За единственным исключением моей сексуальной жизни, которая тебя ни в коей мере не касается, ни в каком виде, ни в какой форме, ты знаешь все, что я делаю».

Теперь ярость была полностью под контролем.

«Если ты угрожаешь выгнать меня, я сейчас же пойду и позвоню мистеру ван Хуку, скажу ему, что совершил большую ошибку, что я действительно люблю его дочь и женюсь на ней. Мы немедленно обручимся. Я попрошусь в дом. У них есть комната для гостей. Или я могу остаться в ее комнате, потому что мы будем помолвлены. Мистер ван Хук — адвокат, я уверен, он сможет все уладить».

«Ты не можешь этого сделать!»

«Я сделаю, если ты меня выгонишь. Я уверен, что они возьмут меня. И Спенсеры тоже. Это было бы даже лучше, потому что мне не пришлось бы переводиться в Старшую школу Индиан Хилл. Тогда я буду в пешей доступности от школы и смогу жить в комнате Мелани».

«Что?!»

«Оставаться в комнате Мелани. Спенсеры знают, что у нас с Мелани был секс. На самом деле, миссис Спенсер видела, как мы занимались сексом. И знаешь что? Она знает, что у нас с Мелани был секс втроем в ее доме. Они бы позволили мне переехать. Я уверен в этом».

«Ты не контролируешь себя, молодой человек!»

Она была права — я был неуправляем. Просто мне было все равно.

«Может, и так. Ранее ты практически призналась, что не была девственницей, когда встретила отца. Интересно, что одинокая женщина делала в Лас-Вегасе в 1961 году? Вряд ли это было место для нравственной, набожной католички», — ехидно сказал я.

«Это было по-другому!» — Она вздохнула, смущенная тем, что я бросил ей это в ответ.

«Как скажешь. Я этого не вижу. И сомневаюсь, что кто-то еще видит. Так что, мне звонить, чтобы найти новое место жительства?»

Она вышла из комнаты в расстроенных чувствах.

«Стив, ты зашел слишком далеко», — сказал мой отец.

«Папа, я расстроен. Я думаю, это самое подходящее слово. Я потерял самообладание. Мне все равно. Она не видит, что я расстроен из-за Биргит. Она даже не может подождать несколько дней, пока я разберусь с этим хотя бы на базовом уровне. Мне просто все равно».

«Сынок, ты не можешь так разговаривать со своей мамой».

«Папа, между нами говоря, ты считаешь, что я должен быть наказан за то, что Биргит умерла?»

«Нет, конечно, нет. Но она не за это тебя наказала. Дело в сексе».

«Я знаю. И она ничего не может с этим поделать. Ну, наверное, военное училище, но я не согласен. Мне жаль, что ей это не нравится, правда жаль. Но я такой, какой я есть».

Мой отец задумался на минуту. «Я не уверен, что она собирается делать. Это может привести к последствиям».

«Да, я знаю. Но я был серьезен. Я следую ее правилам. Всегда. Я буду следовать им и дальше. Но я не позволю ей вмешиваться в дела моих друзей и любовниц».

«Стив, тебе пятнадцать. У нас с мамой есть право голоса в твоей жизни. И ты должен взять под контроль свой характер».

«Да, у вас есть право голоса. Но разве в данный момент речь не должна идти об общении и уважении? И позволить мне принимать решения, даже если они плохие? Это единственный способ вырасти. Биргит научила меня этому».

«Ты хорошо рассуждаешь. Я обсужу это с твоей мамой. Но это будет трудно. Она не хочет, чтобы ты взрослел. В ближайшие несколько дней, я надеюсь, у тебя прояснится в голове, и ты извинишься перед ней за то, как ты с ней разговаривал. Не за то, что ты сказал, а за то, как ты это сказал. Если ты хочешь уважения, ты должен проявлять уважение».

«Да, папа. Я сделаю это. А сейчас мне нужно пойти охладиться, умыться и все такое, пока не пришла Дженнифер».

«Хорошо, сынок. Насчет того комментария о Мелани? Секс втроем? Ты это выдумал, чтобы поддеть маму?»

«Нет, папа. Это случилось».

Он только покачал головой, пока я выходил из комнаты.

Я пошел, умыл лицо и убедился, что в холодильнике достаточно кока-колы. Я пошел искать Стефани.

«Я была возле кабинета, я слышала».

«Шпионила, как обычно!»

«Для чего нужны младшие сестры?» — спросила она с ухмылкой. «Кроме того, я не смогу помочь тебе, если не буду знать, что происходит».

«Ты действительно удивительная, Мелкая».

«Я такая,