«Да, наверное, так и есть, не так ли? И ты права. Я боюсь. Я не чувствовал этого с Дженнифер. Думаю, я доверял ей, в том, что она поможет мне не свернуть на кривую дорожку. Но я боюсь, что Бекки попытается воспользоваться ситуацией».

«Она же не сделает этого, правда?»

«Возможно, неосознанно. Мы любили друг друга довольно крепко. Теперь то, что мешало постоянным отношениям, убрано с дороги. Я должен быть очень осторожен».

«Ты знаешь, я помогу, Стив. Просто не оставайся с ней наедине, где может что-то случиться».

«Не буду. Спасибо, Стеф».

«Пока ты не тупой мальчик, все будет хорошо», — сказала она, высунув язык.

«Правда».

«Подожди, а что случилось с твоим обычным комментарием?»

«Не в настроении, Мелкая. Не в настроении».

«Не знаю, заметил ли ты, но мы с мамой ссоримся. Она считает, что ты портишь меня и что мне нужно держаться от тебя подальше. Она до смерти боится, что я стану такой же, как ты, и винит в этом тебя».

«Я знаю, сестренка, знаю. Мне жаль».

«Ты никогда не делал ничего, кроме того, что считал правильным. У меня не могло быть лучшего брата. Маме не нравится, что у тебя много секса. Я не думаю, что это твоя проблема. Это ее. И я сама приму решение по этому поводу. Но я не собираюсь принимать решение, основываясь на ее словах. Особенно после того, как ты выяснил, что она не девственница!».

«Стеф, будь осторожна. Не дави на нее слишком сильно. И будь очень осторожна в этом вопросе девственности».

«Ну, я не собираюсь держаться от тебя подальше, и я так ей и сказала. Она была недовольна, но она не может предотвратить это».

«Ты потрясающая, Мелкая!»

«Я такая, не так ли?»

Она просто не могла удержаться от ответной реплики.

Я пошел пообедать и взял книгу, чтобы почитать в ожидании приезда Бекки.

Около 13:00 я увидел маму и сказал: «Я готов поговорить, когда ты будешь готова. Просто дай мне знать».

Она не ответила. Я перегнул палку, и я знал это. Но она по-прежнему продолжала относиться ко мне так, будто мне было восемь или около того, а не пятнадцать лет. У меня своя жизнь, по крайней мере до определенного момента, со своими собственными потребностями, желаниями и мечтами. Я взрослел, и ей это не нравилось. Я не знал, смогу ли я решить эту проблему или нет.

Бекки приехала чуть позже двух часов дня. Ее мама и папа подошли к двери вместе с ней, и я пригласил их войти. Бекки обняла меня и поцеловала в щеку. Я был рад этому. Это был знак того, что она понимает, что по крайней мере некоторые ограничения существуют.

Мистер ван Хук сказал: «Стив, мы сожалеем о твоей утрате. Я не знаю, что сказать дальше. Я знаю, что у вас с Бекки были какие-то разногласия, и я знаю, что ты взял тайм-аут, но я рад, что ты позвонил ей. Я надеюсь, что вы двое сможете все уладить».

Миссис ван Хук обняла меня и сказала: «Стив, я не знаю, что сказать. Мне очень жаль».

Я позвал папу, чтобы он подошел к мистеру ван Хуку. Я знал, что в какой-то момент им нужно будет поговорить, и решил, что личное общение — это хорошо. Они вышли на улицу, чтобы поговорить несколько минут. Я догадывался, о чем шел разговор, но решил, что папа скажет мне, если я захочу узнать. Папа вернулся в дом, и ван Хуки уехали.

«Мама и папа заедут за мной, когда я им позвоню. Я принесла сумку с купальником и другими вещами, так что я могу оставаться столько, сколько ты захочешь, даже на ночь».

«Спасибо, Бекки. Ночевка — не самая лучшая идея, но оставайся так поздно, как сможешь, и чтобы родители тебя забрали, хорошо?».

«Все, что тебе нужно».

«Мне нужно, чтобы мы поговорили. Чтобы разобраться в том беспорядке, который мы создали. Чтобы понять, что делать дальше».

«Я бы этого хотела.»

«Пойдем посидим на веранде», — предложил я.

Она кивнула, и мы прошли мимо бассейна, через раздвижные стеклянные двери на веранду. День был теплый, но не слишком жаркий, и дул приятный ветерок. Сильно заросшая лесом местность за нашим домом быстро уходила под уклон и вела в долину. Вид был прекрасный, и несколько минут мы просто стояли и любовались им.

Я предложил Бекки присесть. Мы сели в шезлонги бок о бок, лицом к долине.

«Бекки, мне жаль, что между нами все так получилось. Я хочу все обсудить и все выложить на стол. Я хочу поговорить честно, без обиняков. ОК?»

«Да».

«Сразу скажу, что я не в том состоянии, чтобы возобновлять наши романтические отношения. Мое эмоциональное состояние, ну, нестабильно; думаю, это лучший способ выразить это. По этой же причине я хочу ограничить любое физическое взаимодействие объятиями. Мне нужны эти ограничения прямо сейчас, и я надеюсь, что ты не против».

«Сейчас я просто рада, что ты позвонил мне, когда это случилось. То, что ты думаешь обо мне и нуждаешься во мне, очень важно. Из того, что ты сказал, я могу сказать, что ты боишься, что я приехала сюда, чтобы попытаться вернуть тебя, чтобы воспользоваться смертью Биргит. И знаешь что, ты, наверное, прав, что беспокоишься об этом. Я действительно думала об этом. Это было заманчиво. Но я знала, что если я это сделаю, то все станет намного хуже».

«Мне стало легче», — ответил я. «Правда. Так что давай начнем с самого важного. Я все еще люблю тебя. Смерть Биргит показала мне, насколько важна любовь. Мне нужно столько любви, сколько я могу получить от своих друзей — тебя, Ларри, Мелани и Дженнифер. Я уже предпринял шаги, чтобы восстановить дружбу с девочками и с Ларри, которая как бы провалилась сквозь землю.

«К сожалению, потребовалась смерть Биргит, чтобы Мелани и Дженнифер снова заговорили со мной. Я собираюсь в полной мере воспользоваться этим. Дженнифер провела здесь пару дней, просто побыв со мной. Как друг, не более того. Нам предстоит пройти долгий путь, чтобы восстановить нашу дружбу и понять, где мы находимся, как и мне с тобой».

«Мелани наконец-то позвонила Питу. Я надеюсь, что у них все наладится. Ее звонок был первым шагом к восстановлению и наших отношений. Это, конечно, совсем другое дело. Я ясно дал понять Мелани, что я недоступен