Десятого сентября в конце дня Динни играл в небольшомгородском парке, расположенном к северу от района отелей и казино. Женщина,которая эту неделю была его «матерью» — ее звали Анджелина Хиршфилд — сидела напарковой скамейке и разговаривала с молодой девушкой, которая появилась вЛас-Вегасе около пяти недель назад, примерно дней через десять после того, какздесь оказалась сама Энджи.

Энджи Хиршфилд было двадцать семь лет. Девушке на десять летменьше. Одета она была в обтягивающие джинсовые шорты и курортную майку, неоставлявшую воображению абсолютно никакой работы. Было нечто непристойное вконтрасте между ее зрелым и бойким телом и детским, бессмысленным выражениемлица.

Динни поднял глаза, улыбнулся и закричал:

— Том! Эй, Том!

В противоположном конце парка шел большой человек ссоломенными волосами и объемистой корзиной для ленча, которая билась о егоногу.

— Послушай, такое чувство, что этот парень пьян, — сказаладевушка.

Энджи улыбнулась.

— Нет, это Том. Он просто…

Динни сорвался с места, крича:

— Том! Подожди, Том!

Том обернулся, улыбаясь.

— Динни! Хей-хей!

Динни прыгнул на Тома. Том уронил корзину для ленча иподхватил его.

— Давай полетаем. Том! Давай полетаем!

Том взял Динни за запястья и стал кружить его, все быстрее ибыстрее. Динни летел почти параллельно земле. Он заливался смехом. Потом Томосторожно опустил его на землю.

Динни пошел, шатаясь, смеясь и пытаясь восстановитьравновесие.

— Еще, Том! Пожалуйста!

— Нет, тебя будет тошнить. А Тому уже пора домой. Ей-Богу,да.

— О'кей, Том. Пока!

Энджи сказала:

— По-моему, Динни любит Ллойда Хенрида и Тома Калленабольше, чем кто бы то ни было, но… — Она посмотрела на девушку и запнулась. Тазадумчиво смотрела на Тома. Глаза ее сузились.

— Он пришел с другим человеком? — спросила она.

— Кто? Том? Нет, насколько я знаю, он пришел один неделиполторы назад. Он был с теми другими людьми в их Зоне, но они выставили егооттуда. Их потеря — наше приобретение, так я считаю.

— А с ним не было немого? Немого и глухого парня?

— Глухонемого? Нет, я абсолютно уверена, что он пришел один.Динни просто влюбился в него.

Девушка провожала Тома взглядом, пока он не скрылся из виду.Она подумала о «Пепто-Бисмоле». Она подумала о записке со словами: Ты нам ненужна. Все это было в Канзасе, тысячу лет назад. Она стреляла в них. Она хотелаубить их, а особенно немого.

— Джули? С тобой все в порядке?

Джули Лори не ответила. Она смотрела вслед Тому Каллену.Спустя некоторое время на лице ее появилась улыбка.

К северу от Лас-Вегаса находится долина Эмигрант, и в туночь в ее спутанных зарослях горел небольшой костер. Рядом с ним сидел РэнделлФлегг, занятый приготовлением небольшого зайца. Он медленно поворачивал его нагрубо сделанном вертеле и смотрел, как капли жира с шипением падают в огонь.Легкий ветерок относил вкусный запах в пустыню, и оттуда пришли волки. Ониуселись на склоне горы и принялись выть на почти полную луну.

Он был недоволен тем, как идут дела.

Старуха умерла, и сначала он подумал, что это к лучшему.Несмотря ни на что, он ее боялся. Она умерла, и он сказал Дайне Джургенс, чтоона умерла, не приходя в сознание… но так ли это на самом деле? Он уже не был вэтом абсолютно уверен.

Говорила ли она с ними перед смертью? А если говорила, точто?

Что они замышляют?

У него появилось нечто вроде третьего глаза. Это было что-товроде способности к левитации — он принимал это, но не мог объяснить. Он могпосылать свой глаз на любые расстояния, он мог видеть… почти всегда. Но иногдаглаз загадочным образом слеп. Он мог заглянуть в комнату, где лежала старуха,мог видеть их, собравшихся вокруг нее, и перышки их еще дрожали от тогомаленького сюрприза, который им устроили Гарольд и Надин… но потом видениеисчезло, и он вновь оказался в пустыне в своем спальном мешке, и перед глазамиу него висело созвездие Кассиопеи, отдыхающее в своей звездной качалке. Ивнутри него раздался голос: «Она умерла. Они ждали, что она заговорит, но онатак ничего и не сказала».

Но он больше не верил этому голосу.

А тут еще эти неприятности со шпионами.

Джадж со снесенной пулями головой.

И эта девка, которая ускользнула от него в последнююсекунду. А она ведь знала, черт ее побери! ОНА ЗНАЛА!

Он бросил на волков внезапный яростный взгляд, и полдюжиныиз них стали грызться друг с другом.

Он знал все их секреты, кроме… кроме того, кто был третьим?Он посылал свой Глаз снова и снова, но он не видел ничего, кроме загадочного,идиотического лица луны.

Кто был третьим?

И как эта девка сумела его обмануть? Она застала еговрасплох, оставив его в руках только обрывок своей блузки. Он знал о ее ноже,но не смог предугадать этот внезапный прыжок в стеклянную стену. А какхладнокровно она покончила с собой, без малейшего колебания! Несколько секунд,и ее уже не было в живых.

Мысли его прыгали одна за другой, как ласки в темноте.

Вещи понемногу изнашивались по краям. Ему это не нравилось.

Лаудер, например.

Он действовал так безупречно, как заводная игрушка сключиком в спине. Пойди сюда. Пойди туда. Сделай это. Сделай то. Но бомбойубило только двоих — и весь план, все усилия были испорчены возвращением этойстарой негритянки. А потом… после того как переднее колесо мотоцикла Гарольдаскользнуло по аккуратной нефтяной лужице, и он пролетел несколько десятковметров вниз по лесистому горному склону, ломая кости и раздирая плоть… он ведьчуть не убил Надин. А эта тупая шлюха стояла с разинутым ртом, склонившись надобрывом, и ждала, чтобы он выстрелил снова, словно хотела, чтобы ее убили. Акто завершит начатое дело, если Надин умрет?

Кто, если не его сын?

На следующий день рано утром Надин выехала из городка подназванием Глендейл и поехала по I-15 на своем мотороллере. Ее белоснежныеволосы развевались у нее за спиной, напоминая свадебную фату.