в огромной кухонной печи замка развели огонь и стало чуточку теплее, тогда удалось вздремнуть. Но, разве это причина?

— Не должно бы… — согласилась девушка, — Это, если бы ты три-четыре ночи подряд… Подожди! А какие ты видишь плавающие точки?! Чёрные или белые?

— Белые…

— Так, это не точки! Это снежинки!!! — засмеялась Катерина, — Ой, не могу!!!

— Это?! Снежинки?!

— Ну, ещё не полноценные снежинки… Так, мелкая снежная крупа. Но, можешь не сомневаться, это снежные точки, а не усталость глаз! Ох, Андреас! Тоже мне… грек!

Я не поверил. Протянул ладонь и попытался поймать одну из «точек». Удалось не сразу, похоже, не было нужной привычки, но удалось. И я своими глазами увидел, как белая точка в пальцах превратилась в капельку воды. Точно, снег! Ну, кто бы мог подумать?! Так это что… зима?!

— Пф-ф! — заметила Катерина на мой вопрос, — Зима через месяц только начнётся. А основные холода, пожалуй, через два месяца! Впрочем, мы едем в горы, там всё будет быстрее и суровей. Так что, готовься.

— Ещё холоднее?! — вскричал я, — Как вы это вообще терпите?!

— Ещё и радуемся, — философски заметила девушка, — Санки, коньки, игра в снежки и прочие зимние развлечения. Надо в любых обстоятельствах искать повод для радости и удовольствия! Вот, будем ехать через Альпы, ты не думай про морозы и кручи! Любуйся видами! Уверяю тебя, таких видов ты больше нигде не увидишь!

— И эти виды будут стоить отмороженных пальцев? А может, и отмороженных внутренностей?! — с отчаянием уточнил я, — Не верю!!!

— Кто знает, кто знает… — пожала плечами Катерина, — Я уверена только, что альпийские красоты настолько хороши, что многие специально приезжают сюда. Именно зимой. Полюбоваться. Особенно художники. Может, далеко в горы они и не лезут, но на какие-то вершины поднимаются, да. Прямо с мольбертом и набором карандашей. Краски-то замерзают… Вот, они делают карандашные наброски, а потом, в гостинице или ещё в каком тёплом месте, эти наброски красками расцвечивают. И получается — ахнешь!

— Ну, не знаю! — угрюмо заметил я, — Лично мне хватило бы картин для впечатлений! Меня не тянет проверять эти впечатления лично!

— Эх ты! Смотри на мир позитивнее, Андреас! — подбодрила девушка, — И мир улыбнётся тебе в ответ!

— Я бы прекрасно прожил и без подобных улыбок! — поёжился я, — Мне хватило бы, если бы одна ты улыбалась. А мир пусть подождёт, пока я к местному холоду привыкну!

Катерина только фыркнула в ответ и задёрнула шторку в окне кареты. А я скинул перчатки и принялся дыханием отогревать замёрзшие пальцы. Управлять конём? Вот ещё, новость! Мой Шарик умница, и без управления справится! Не зря в прошлом городе, через который мы проезжали, я упросил Марциана проехать через рынок, и купил там не только меховую шаубе для себя, но и прекрасную тёплую попону для коня. Кстати, рыцари тоже прикупили себе кое-что, по мелочи. Кто-то тёплый шарфик, кто-то вязаную шапочку, кто-то меховые рукавицы… Я внимательно смотрел и покупал себе то же самое! И шапочку, и рукавицы, и шарфик! И всё равно, было отчаянно холодно! Вот, о чём о чём, а об этом испытании меня старик Решехерпес не предупреждал! Может, я и отказался бы?!

Нет, конечно, не отказался бы. Ещё бы! Столько новых впечатлений и приключений! Да, порой смертельно опасных и порой невыносимо болезненных. Одна ордалия чего стóит! Но, с другой стороны, мне единственному, удалось заглянуть в будущее! Кто ещё может похвастаться подобным?! И не просто заглянуть краем глаза. Я здесь живу! Я вижу, слышу, ощущаю всё то, чего никогда не увидят, не услышат и не ощутят мои бывшие товарищи. А сколько всего я узнал! Вот вы, признайтесь честно, хотели бы скакнуть вперёд, хотя бы на сто лет? И узнать, какой будет мир будущего? А на двести?.. А на тысячу?! Что, тысяча — это уже слишком много? Всё будет вообще неузнаваемым? Ну, так-то я тоже на тысячу лет не собирался… Так получилось. Но я не расстраиваюсь! Да!!! И через эти подлые Альпы я перелезу! И миссию свою выполню! Вот, приеду в Рим, выпрошу или куплю у папы римского волшебный перстень… кто сказал: «нет»?.. Да я за этот перстень готов золота отвалить столько, что из чистого золота можно будет новый храм построить! Вдвое выше всех прочих храмов! Конечно, продаст! Вот, куплю я этот перстень у папы римского и верну волшебство в мир! И заживём!.. Каждому человеку — персональное счастье! Разве не счастье, когда сыт, обут, одет, здоров, и может заниматься любимым делом? А это: «сыт, обут, одет, здоров» — это я обеспечу! Может, не сам, а с помощью новых жрецов, но обеспечу! И не где-то там, в загробном мире, о чём обещают местные священники, а здесь и сейчас! Чем не счастье? Да я, ради такого, не только через Альпы перееду, я, если понадобится, эти Альпы насквозь туннелем пробурю, а своей цели достигну! Вот так вот!

* * *

Альпы надвинулись внезапно. Вот, кажется, только-только ехали по предгорьям: вверх и вниз, вверх и вниз… то слева нагромождение камней, то справа… а теперь уже наша дорога пролегает между скал! И когда это началось, я даже вспомнить не могу!

За дело взялись серьёзно. Перековали всех лошадей. В каждый обод колеса кареты ввинтили множество шурупчиков, так, что колёса ощетинились их острыми кончиками. Перепроверили и перевязали все мешки и торбы. И только тогда тронулись в путь. Про то, что оружие блестело от смазки и любой кинжал или меч выхватывался одним движением, я молчу; и так понятно.

И ещё одно: теперь нас на каждом дневном переходе, от одного трактира до другого, сопровождал проводник. Иногда этот проводник ехал на одном из наших заводных коней. Чаще — шёл пешком, держа крепкую палку в руках.

— Козопасы! — высказался о проводниках брат Вилфрид, — Местные пастухи! Но окружающие горы знают лучше родного дома! Во всяком случае, на расстоянии дневного перехода. А нам больше и не надо, ага!

И действительно, в каждом трактире мы нанимали очередного проводника. Который доводил нас до следующего трактира и возвращался обратно. Иногда, если повезёт, то и сопровождая другую группу, во встречном направлении.

— Много путников? — поинтересовался я, ещё в начале пути.

— Уже кончаются, — кратко ответил проводник, — Не сезон…

— И всё-таки: до нас путники были? Скажем… торговцы?..

— Всякие были… — проводник явно не отличался словоохотливостью.

* * *

Через пару дней я понял, что означает слово «зима». Оказывается, это когда не просто холодно, а когда нестерпимо холодно. Когда смотреть холодно!