— Некоторые?! Да, знаешь ли ты, что в Китае развивается католичество?! Что там есть свой архиепископ?! Первым архиепископом Китая был блаженный Джованни из Монтекорвино. Его ещё навещал францисканец, Одорико из Порденоне, который совершил путешествие в Китай, кстати, по дороге в Китай, он поклонился могиле апостола Фомы в Индии — помнишь, я рассказывала? — успел застать в живых того самого, блаженного Джованни, сам три года провёл при китайских храмах, а затем вернулся в Европу и успел рассказать о своих путешествиях. Боже, как интересно! Например, он пишет, что в Китае распространена ловля рыб с ручными бакланами!

— Это как?!

— Это просто. Приручают баклана. Выплывают на лодке в рыбное место. Баклану на горло повязывают петлю, так, чтобы он мог проглотить мелкую рыбку, а крупная застревала бы в горле. И — выпускают! Баклан ныряет, ловит рыбу и возвращается на лодку… Ну и, вместе с рыбаком, дружески делят улов: мелкую рыбёшку глотает баклан, а крупную у него из горла отбирает рыбак. Всё честно!

— Это честно?!

— Это честно. Рыбак мог бы вообще баклана убить и зажарить. А он его ещё рыбкой кормит… Да, использует. А разве коров, овец, лошадей, собак и прочих домашних животных мы не так же используем?..

— Вопрос спорный!

— Вопрос бесспорный! И не зли меня, Андреас! Лучше про путешественников!

— Давай про путешественников…

— Отлично! Так вот, сейчас я назову тебе самого знаменитого путешественника! Запомни это имя! Это имя заслуживает, чтобы его помнили вечно!

— И что за имя?

— Это английский рыцарь… — Катерина специально стала делать паузы, в промежутках которых отбивала пальцами подобие барабанной дроби, — Из города Сент-Олбанс… по имени… ДЖОН МАНДЕВИЛЬ!!![1]

— И что? — скептически уточнил я, — Он круче Марко Поло?

— Многократно! — Катерина задрала нос, — Марко Поло, это всего лишь слабая тень от сапог великого Джона Мандевиля! Вот так вот!

— Ладно… — уныло сказал я, — Я уже понял, что в ваше время, всю землю ваши путешественники облазили… Ничего неизвестного! Куда бы ни поехал, везде уже до тебя кто-то побывал. Даже, как-то скучно. Захотел на край света, за тридевять земель — пожалуйста! Вот тебе карты, вот тебе компас, вот тебе описание маршрута… Каких-то два-три года, и ты на краю света. Плюнул за край, и можно возвращаться обратно. Скучно… Но, скажи, хотя бы, есть ли там, на краю света, удивительные люди?.. В моё время рассказывали, что там, в далёком Китае, а может, чуть дальше, есть люди с пёсьими головами… Это правда?..

— Неправда! — решительно ответила Катерина, — Категорически заявляю: ложь! Да, там есть люди с жёлтой кожей, с синей кожей, с зелёной кожей, есть люди без голов, у которых глаза, рот, нос и уши расположены прямо на груди, есть племя сциоподов, то есть, одноногих людей от рождения. Это карлики, и у них посреди туловища всего одна нога, с широкой ступнёй, на которой они не ходят, а прыгают. Много всего есть дивного! Кроме людей с пёсьими головами. Потому что они вовсе не в Китае, или его окрестностях! Люди с пёсьими головами живут в Мармарике!

— А где это?

— Это северная часть Африки, можно сказать, побережье Средиземного моря.

— Нет!!!

— Да. И не вздумай спорить! Даже в мыслях не держи, Андреас! Потому что есть настоящий святой из этого племени псоглавцев. И его имя — святой Христофор Ликийский.

— Святой?! И с настоящей собачьей головой?!

— Да. Я, как-нибудь позже, покажу тебе его изображение. Это дикий великан, необузданной силы, с пёсьей головой! Но он уверовал в Христа и принял мученическую смерть…

— А чуть подробнее?

— Ну-у… Первоначально его имя было Репрев. Его захватили в плен, когда римляне воевали в Мармарике. Как раз с этим племенем псоглавцев. Позже, он согласился стать римским воином в особой когорте мармаритов. Известно, что если кто-то служил определённое число лет в римском войске, он получал римское гражданство. Так Репрев стал гражданином Рима. И он стал исповедовать христианство. Однажды он пришёл к святому отшельнику и спросил его, как он может лучше всего послужить Христу? Тот отвёл его к бурной реке и предложил, чтобы тот переносил путешественников через реку. С его ростом и силой, дескать, это самое лучшее, что можно придумать. И Репрев покорно согласился.

Каждый день он отважно бросался в бурные воды реки, ворочавшей огромные каменные глыбы, с путешественниками на спине, и бережно переносил каждого на другую сторону, довольствуясь за свой труд самыми малыми дарами, а то и бесплатно. И вот, однажды к реке подошёл маленький мальчик и попросил перенести его на другую сторону. Репрев тут же вскочил и подставил свои могучие плечи. Потом встал и шагнул в бурлящие воды. Но, что это?.. С каждым шагом, идти ему становилось всё тяжелее и тяжелее, потому что сам мальчик стал неимоверно тяжёл. К середине пути Репрев совсем выдохся и даже стал опасаться, что они оба утонут. Но нет, мальчик вдруг опять полегчал и они, хоть и с трудом, добрели до противоположного берега, где Репрев со стоном рухнул на землю.

— Вот видишь, — грустно улыбнулся ему мальчик, — Как тяжела была ноша? А ведь я и тысячной доли тебе не открыл. Потому что я — Христос, а тяжесть эта — это тяготы мира.

Что было делать Репреву? Только встать на колени и склонить голову. А потом Христос крестил Репрева водами той самой, бурной реки, и дал ему новое имя — Христофор, что собственно и означает: носящий Христа.

К тому времени усилились гонения на христиан. С ещё большим пылом, после происшествия на реке, бывший Репрев, а ныне Христофор, стал обличать преследователей христиан. Дошли слухи об этом и до императора Деция. Грозный император послал двести воинов, чтобы схватить великана и привести к нему.

Двести воинов неожиданно выскочили на берег и окружили Христофора, наставив на него оружие. Христофор усмехнулся и… шагнул в реку. И спокойно перешёл её вброд. Уселся на другом берегу и принялся ждать. Но ни один из воинов не рискнул сделать и шагу в воды реки, по которой катились каменные глыбы! Тогда Христофор снова встал и пошёл обратно, добровольно отдавая себя в руки воинов…

Далёк оказался путь до Рима. И много чудес случилось в пути. Когда путникам недоставало еды, в руках Христофора расцветали и давали сочные плоды сухие ветви смоквы и множились хлебы, воткнутая в землю ветка прорастала деревом и много, много другого!

— Я тоже так… — начал было я и осёкся под гневным взглядом, — Хм!.. Я тоже так хотел