Папа Иоанн XXIII умер от рака 3 июня 1963 г., всего неделю не дожив до выступления Кеннеди в Американском университете. Своей энцикликой «Мир на Земле» папа сделал свою часть дела во имя сохранения мира во всем мире. Находясь на смертном одре, он считал, что сделал слишком мало. Он боялся, что его семье, всему человечеству придется испытать на себе ужасы новой войны. Его личный секретарь, монсеньор Лорис Каповилла сказал: «Понтифик умер с мыслью о том, что необходимо избежать войны»{1860}. Если бы папа римский прожил еще два месяца, его бы обрадовало подписание Договора о запрещении ядерных испытаний, как знак надежды.

Норман Казинс, «неофициальный и независимый» папский посланник мира, не потерпел, как он опасался, фиаско ни с Хрущевым, ни с Кеннеди. Передав двум лидерам холодной войны смелое видение «Мира на Земле», основанное на честном диалоге и крепнущем доверии со стороны противника, Норман Казинс – и стоящий за ним умирающий папа – укрепили взаимную решимость Кеннеди и Хрущева двигаться в сторону мира, а не войны. Прямым наследием «Мира на Земле» была все более обнадеживающая политика разрядки Кеннеди и Хрущева.

Два оставшихся члена «невероятного триумвирата» были готовы сменить политику суицидальной зависимости от ядерного оружия на политику, призванную шаг за шагом реализовать предложенные Папой принципы разоружения и взаимного доверия.

Вместе с тем дни Кеннеди и Хрущева также были сочтены. Их мирные взгляды на будущее противоречили взглядам представителей военных структур, которые начали строить планы по их устранению.

Еще в феврале Хрущев предложил своему Совету обороны провести полномасштабное реформирование советских вооруженных сил. Когда главнокомандующий сил Варшавского договора маршал Андрей Гречко стал убеждать Хрущева, что он должен вооружить армию тактическим ядерным оружием, советский лидер отказался, приведя вполне конкретную причину. «У меня нет денег», – сказал он{1861}.

Затем он представил свое радикальное видение советских вооруженных сил. Он собирался резко сократить самоубийственный с экономической точки зрения военный бюджет. Он хотел оставить «очень небольшую, но очень квалифицированную армию». Помимо ядра – ракетных войск стратегического назначения, – по его словам: «Остальная армия должна строиться на региональной милиционной основе. Ее бойцы могли бы жить дома, заниматься полезным трудом, но какое-то время тратить на военную подготовку. Под ружье они становились бы только при возникновении реальной опасности для государства».

Даже советские ракетные войска можно свести к минимуму, считал Хрущев. Заводы, которые производили ракеты, затем могли перейти на выпуск мирной продукции, например речных судов{1862}.

Предложение Хрущева в феврале 1963 г. по радикальной реорганизации армии и конверсии советских ракетных заводов удивило членов его Совета обороны. К ужасу своих генералов, он вновь вернулся к своему плану миротворческих преобразований в октябре 1964 г., за месяц до того, как был отстранен от власти{1863}. К тому времени, однако, предложение председателя Совета министров было немногим больше, чем своего рода реликвией. Оно основывалось на надежде на мирное сосуществование через взаимное доверие с почившим к тому моменту президентом Джоном Кеннеди. После убийства президента США, который, как Хрущев рассчитывал, задержится на своем посту еще на шесть лет, надежды на сворачивание холодной войны рухнули. Спустя всего 11 месяцев его собственное правление также подошло к концу.

У Кеннеди после смерти папы Иоанна разрыв с военным истеблишментом был еще более серьезным, чем у Хрущева. Заявление о мире, которое Кеннеди сделал в Американском университете, успешные переговоры по поводу Договора о запрещении ядерных испытаний, готовность к диалогу с Фиделем Кастро и решение вывести из Вьетнама войска в совокупности привели к тому, что его методы руководства страной стали неприемлемы для политической власти. Кеннеди вышел за пределы точки невозврата в холодной войне. Его путь к миру означал то, о чем он говорил в Американском университете, – все мы смертны.

Норман Казинс был прав, ожидая сильного эффекта речи Кеннеди в Советском Союзе, но ошибался, рассчитывая на подобную реакцию и в стране президента. В то время как советские СМИ активно говорили о выступлении в университете, их американские коллеги либо проигнорировали, либо не придали ему особого значения{1864}. Немногие американцы вообще знали, что Кеннеди произнес революционную речь о мире, и еще меньше были осведомлены о ее содержании. Такая картина сохраняется и по сей день. Американские СМИ отреагировали на речь, но эта реакция заключалась в практически полном молчании. Словно кто-то отключил президентский микрофон, как только он начал говорить о мире.

В обращенной к своим согражданам речи в Американском университете президент Джон Кеннеди объявил о мире с нашими врагами в холодной войне. Но только наши враги и смогли его услышать.

Убийство президента Кеннеди продолжало втягивать в свой водоворот все больше и больше невинных людей. Среди них был тот, кто по доброте душевной подвез в Далласе голосовавшего на дороге мужчину. После этого ему до конца дней пришлось жить как в аду.

Ральф Леон Йейтс работал механиком по ремонту холодильного оборудования в Texas Butcher Supply Company в Далласе и в среду 20 ноября 1963 г. совершал рутинный объезд мясных магазинов. В 10:30 Ральф Йейтс ехал по шоссе Торнтон. Он заметил человека, голосующего в Оук-Клифф недалеко от выхода Бекли-авеню на скоростную автостраду. Йейтс остановился, чтобы подобрать его.

Когда человек забрался в пикап Йейтса, у него с собой был, как потом Йейтс описал в своих показаниях в ФБР, «сверток в коричневой оберточной бумаге длиной в 120–140 см»{1865}.