в этом году отложить рассчитывает. Пусть все постройки наши станут личным его делом. Ручаюсь за него всем тем добрым мнением, какое Вы о моей нравственности имеете. Краузе не принадлежит к людям обыкновенным. Чувствует он, чем человечество Вам обязано, чувствует, чем мы Вам обязаны, о потомках помнит[342].

31. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Дерпт], 7 августа 1804 г.

Государь,

Долг мой велит мне Вам напомнить о последнем моем письме от 14 июня, где сообщил я Вам о двойном затруднении, в каком Ваш Университет находится, в отношении училищ и зданий. Благоволите его перечесть, если содержание его от Вас ускользнуло; благоволите мне ответить. Обещали Вы мне, что будете советы давать в подобных сложных случаях! – Кажется, будто мы для школ учебного округа, который Вы нашему попечению вверили, ничего не предпринимаем. Происходит это от тысячи скрытых препон, которые преодолеть нелегко. С частью справились мы, и 15 сентября несколько училищ откроем. Благоволите, Государь, устранить препону, над коей Вы один властны. Ведем мы с городами переговоры касательно начальных школ не без успеха. Даже Дерпт соглашается по доброй воле каждый год 1500 рублей на это дело жертвовать. Если же переймут у нас эти деньги, чтобы растворить в общей сумме, на гимназии и уездные училища выделяемой, тогда что же с начальными школами станется и в каком ложном свете переговоры наши предстанут? Государь! Дело важное и неотложное.

Рассказали мне, что Вы спасли ребенка тонувшего. Впору бы тут Вам вернуть упрек в чрезмерной живости, какой Вы мне так часто адресовали. Но я Вас упрекать не стану, не что иное, как нежная моя привязанность к Вашей особе, меня удерживает; да и разум не велит. Сердце мое желает Вас видеть по меньшей мере равным всему, что природа человеческая произвела великого, и если правда, что требует добродетель упражнения непрестанного, не должен Вас холодный расчет парализовать в те восхитительные мгновения, когда прекрасная природа в свои права вступает с возвышенной силой, заставляющей замолчать все прочие соображения. Знаете ли на всем белом свете существо, которое бы, Вас потеряв, потеряло так много, как я? Оцените по достоинству мой взгляд на вещи. О, Вы сами меня научили эгоизм глубоко внутрь загонять, в те закоулки сердца человеческого, перед коими на страже стоят, кажется, только чувства чистейшие. – Живите долго!

Паррот

32. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Дерпт], 13 ноября 1804 г.

Государь,

В одном из четырех писем, которые взял я на себя смелость Вам написать после последнего Вашего пребывания в Дерпте, сообщил я Вам о двойном затруднении, в каком Ваш Университет находится, и умолял Вас нам помочь. Подходит срок, когда следует меры взять, если не хотим мы интересами школ и Университета пожертвовать. Министр внутренних дел, по всей вероятности по требованию министра народного просвещения, вновь губернскому правлению Риги приказал представить перечень сумм, городами предоставленных особо на нужды образования. Все к тому клонится, чтобы эти суммы растворить в общей массе 118 000 рублей, какие благоволили Вы назначить училищам Дерптского округа. Доказал я Вам, Государь, что мера эта причинит народному просвещению урон почти неисчислимый.

Конец года приближается, а с ним Университет окажется в положении, когда едва ли сможет продолжать строительство своих зданий. Ассигнованных на это денег не хватит. Вот второе затруднение, которое осмелился доверить я Вашему великодушному сердцу.

В новом году четыре губернии, в коих Вы нам управление народным просвещением вверили, ожидают и требуют настоятельно открытия приходских училищ[343]. Полагаются они справедливо не только на потребность насущную в училищах такого рода, наиболее полезных из всех, ибо предназначены они для большинства нации, обыкновенно пренебрегаемого, но также и на Ваш указ от 24 января 1803 года, содержащий предварительные правила народного просвещения. Вот уже скоро два года, как сей указ благодетельный был издан, однако ж по причине отсутствия средств и, главное, времени ничего не смог Университет сделать для заведений этого рода, в коих нужда так велика. Ныне, когда штат университетский укомплектован полностью, когда все работы по порядку производятся, ныне, когда известно наверное, что в конце года устроятся гимназии и уездные училища повсюду, где состояние зданий сие позволяет, долг предписывает нам с удвоенным усердием печься об училищах приходских. Некоторые опыты, заранее предпринятые, вселяют надежду на то, что препятствия менее серьезными окажутся, чем ожидалось.

Государь! К сим предметам множество других прибавляется, коих обсуждение также почти невозможно обыкновенным путем. Частенько мы с Главным правлением во мнениях не сходились, оттого что друг друга понять не могли, ведь знания всеобъемлющие и существенные целого ряда предметов сообщены быть могут лишь посредством множества деталей, которые переписка вполне передать не умеет. Вдобавок есть то, что ничем в мире заменить невозможно, – собственная Ваша особа, Ваш образ мыслей и чувствований, Ваша к человечеству страстная любовь; все сие в подобных обсуждениях, кои довершить должны устройство народного просвещения, необходимо нужно. Благоволите же, Государь, приказать мне третье путешествие в Петербург предпринять в конце декабря, дабы сии труды в январе начать, ибо я в это время могу в Петербурге находиться без ущерба для прочих моих занятий. Мне официальный приказ не нужен, довольно мне знать будет, что Вы на сию поездку благоволите согласие дать; прочее совершится обыкновенным порядком; разумеется, не честью быть призванным в столицу я дорожу. У меня интерес частный, который с общественным связан: буду иметь счастье Вас вновь увидеть. – О Александр! Слезы на глаза наворачиваются. – Мой Герой! Совершите Вы много добра в грядущем январе. Да хранят Вас Небеса ради рода человеческого и ради

Вашего Паррота.

Приложение

Г. Ф. Паррот – князю А. Чарторыйскому

[Дерпт, 13 ноября 1804 г.]

Князь,

Известно Вам, что наш дражайший Император позволил мне ему писать время от времени и даже к тому побуждал. Имею я в настоящий момент настоятельную нужду воспользоваться сим позволением, к какому уже несколько месяцев не прибегал. Г-н Новосильцев любезно согласился письма мои передавать. Как он нынче в отъезде[344], осмеливаюсь просить Вас о сей важной услуге, убежден будучи, что по-прежнему так же Вы ко мне добры, как и раньше. Примите уверения в признательности моей, для каковой имею столько оснований.

Паррот

33. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Дерпт, 11 декабря 1804 г.][345]

Государь!

С чувством глубочайшей печали пользуюсь я полученным от Вас позволением, сердцу моему столь драгоценным, Вам писать. Советник Сиверс приказ Вашего Величества исполнил. Сказал он