наименее важной кажется, к самым насущным принадлежит; река наша, в которой молодые люди купаются, коварна и каждый год нескольких неосторожных пловцов губит. На все про все требуется сумма в 364 541 рубль, коей нет в казне Университета.

Государь! Убежден я, что сравнительно с обширными и многочисленными зданиями, на которые она употреблена будет, сумма эта не так велика. Но мы об этом обширном пожертвовании Вас просим – Вас, кто ради нас и всех прочих подданных жертвы приносит ежедневно. Мысль эта меня гнетет и печалит чрезвычайно. Кажется мне, что, прося у Вас эти суммы, я Вас других радостей лишаю. Сам я к богатству равнодушен, но знаю, как Вы Вашими богатствами распоряжаетесь, – знаю и больше. – Не следовало меня вынуждать в третий раз к одной и той же просьбе возвращаться.

Правда, разум мой мне подсказывает, что мы сделали все, что в человеческих силах, чтобы эти суммы уменьшить; что мы наши коллекции и аппараты покупали на те скромные средства, какие отложить могли из обыкновенных наших штатных сумм, тогда как на одни только нужды естественной истории и физики в Московском университете потратили Вы 50 000 дукатов, на которые куплен был кабинет графини Яблоновской[358]; подсказывает мне разум, что здания Харьковского и Казанского университета гораздо дороже обойдутся, чем наши, и что мы ни в одном нашем здании для профессоров квартир не предусмотрели, тогда как в Москве профессора селятся в университетских зданиях или квартирные деньги получают. Но чувство сильнее всех сих доводов разума, ведь о пожертвовании этом я прошу Вас, хотя желал бы собою ради Вас пожертвовать.

Да наградит Вас Небо за Ваши благодеяния и да покарает меня, если нужно, за то, что я Вас о них просил!

Паррот

40. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Санкт-Петербург], 1 февраля 1805 г.

Государь!

Несколько дней назад взял я на себя смелость Вам сообщить, что имею Вам сказать несколько важных замечаний; но не предвидел я тогда, что возникнет неотложная нужда к сему прибегнуть. Благоволите, умоляю Вас, уделить мне несколько мгновений как можно раньше; дело столь неотложное, что ищу я для передачи этой записки иной способ, чем обычно, ибо нельзя терять ни дня. Уверен, что будете Вы мне признательны за эту мою просьбу.

Паррот

41. Александр I – Г. Ф. Парроту

[Санкт-Петербург, 2 февраля 1805 г.][359]

Надеялся Вам в субботу все время после обеда уделить, ибо прежде занят. Если то, что Вы мне сказать хотите, до субботы терпит, было бы это для меня очень кстати, если же нет и непременно нужно, чтобы я Вас сегодня увидел, приезжайте к восьми, я смогу Вас принять ненадолго.

[Росчерк]

42. Александр I – Г. Ф. Парроту

[Санкт-Петербург, 4 февраля 1805 г.][360]

Будьте у меня, прошу Вас, в половине восьмого вечера.

43. Александр I – Г. Ф. Парроту

[Санкт-Петербург, 5 или 6 февраля 1805 г.][361]

Срочно предупредите Клингера и сообщите ему проект, который Вы мне представили, чтобы он совершенно в нашем духе высказался, когда обратится к нему министр.

Весь Ваш

[Росчерк]

44. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Санкт-Петербург, 9 февраля 1805 г.][362]

Государь!

С той счастливой субботы ни разу Вам не писал. Наслаждался моим блаженством и для Вас трудился. Прежде чем Вам писать и Вас увидеть, хотел возможность получить представить Вам нечто законченное касательно прошений[363]. – Но не могу, не смею откладывать долее. Дела мои идут очень плохо, и меня досада гложет. Сегодня заседание Главного правления не состоится. Отложили его, а с ним и мое дело. Был я вчера у министра. Просил его, умолял заседание не отменять. Отвечает: «Можете Ваши денежные дела отставить…» – «А как же приходские училища?» – «В таком случае ждите». – «Но меня многочисленные обязанности в Дерпт призывают». – «Ждите». – Смотрел ему в глаза полминуты. Но тщетно, и я ушел.

Государь! Если полагаете Вы, что здоровье мое необходимо для блага просвещения, сжальтесь надо мной, дайте министру точный приказ, а прежде благоволите меня еще раз принять. Теперь мне устройство этого департамента совершенно понятно, и необходимо нужно мне Вам пересказать разговор мой с Клингером. – Мой Герой! которого смею я называть моим другом! Долг принуждает меня Вас терзать. Знаете Вы, какое блаженство для меня подле Вас находиться. Однако Небо свидетель, что всякий раз, когда я Вас об этом блаженстве прошу, над собой насилие совершаю.

Паррот Вас любит всей душой.

45. Александр I – Г. Ф. Парроту

[Санкт-Петербург, 9 февраля 1805 г.]

Дела, не терпящие отлагательства, лишают меня, к великому моему сожалению, возможности Вас принять сегодня после обеда. Перенес бы это на завтра, когда бы не заседание Комитета[364], итак, вынужден свидание наше отсрочить до субботы.

Весь Ваш

[Росчерк]

46. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Санкт-Петербург], 18 февраля 1805 г.

Государь,

Труд о прошениях закончен, и чтобы Вам его вручить, смею надеяться, смею просить у Вас час времени Вашего, уверен будучи, что придется сей труд Вам по сердцу. Мне он любезен был бесконечно, а мысль, что доставит он мне случай Вас еще раз увидеть, сказать, как я Вас люблю, побуждала закончить поскорее. Мой Герой! Отношения между Вами и мной, единственные, должно быть, в своем роде, сладкими чарами мою жизнь красят и благодаря тем чувствам, которые их породили и питают, и благодаря тому употреблению, какое я им даю. Пускай я скоро умру, но умру с чувством удовлетворения от того, что сделал в жизни столько, сколько частный человек сделать может. И этим возвышенным чувством обязан я Тебе, Александр! Чувствуешь ли, насколько сильно должен я тебя любить, насколько выше ты любой моей благодарности?

Дела Университета в Главном правлении на лад идут, и этим также обязан я моему Александру, Ему одному. Получено согласие на открытие приходских училищ, но с условием вторичного рассмотрения; это уже много. Речь Клингера на сей счет мне по сердцу. Чтение растрогало его. Все ему очень понравилось, тотчас он весь проект одобрил и большинством голосов был поддержан.

Паррот Вас приветствует от всего сердца.

47. Г. Ф. Паррот – Александру I

[Санкт-Петербург], 24 февраля 1805 г.

Государь!

Проект приходских училищ одобрен! Через неделю министр Вам его на утверждение представит. Должен я еще кое-какие изменения в него внести и сделаю это с удовольствием, ибо сам уверен, что они на пользу делу пойдут. Как я счастлив! Будьте счастливы и