произойдет, но потом оставляешь его в подвешенном состоянии. Второе — это шутить и просто быть смешной. Я помню, как однажды моя подруга ела банан и делала это очень провокативно. Потом она укусила. Сильно. Мы оба смеялись над этим. Это поддразнивание. И это просто нормально.»

«Помни, я подчиняюсь границам. Так что если границы проведены, я не против. Это не дразнилка. Я бы сказал, что когда ты проводишь границу, но потом переходишь ее, только чтобы вернуть обратно, это дразнилка. И ты делаешь это неоднократно. Так, скажем, твое правило — не трогать под одеждой, но потом ты засунула руку мне в рубашку. Когда я попытался бы сделать то же самое, ты остановила меня и сказала: «Под одеждой не трогать». А потом ты сделала это снова. Вот когда это становится дразнилкой.»

«Мне трудно это объяснить, потому что большинство парней считают, что если их завести и не дать им «разрядку», то это дразнить. Я так не считаю. Конечно, у меня бывают такие же желания, но я также знаю, что ни одна девушка мне ничего не должна. Это мне очень помогла понять моя новая подруга, которую изнасиловали до того, как я с ней познакомился. Она не дразнилась, она просто поцеловала парня и позволила ему трогать ее через одежду. Он воспринял это как разрешение изнасиловать ее».

«О Боже!» — Джойс поперхнулась. «Значит, он думал, что она дразнится или играет в недотрогу, когда она пыталась остановить его от дальнейшего?»

«Да, я бы сказал, что это, скорее всего, правда. Также возможно, что он решил, что займется с ней сексом независимо от того, чего она хочет. Если я когда-нибудь узнаю, кто это был, и встречу его, я обязательно спрошу его об этом перед смертью».

«Что?!»

«Я понятия не имею, кто это. Она мне не скажет, и это, наверное, лучше для всех. Но такой парень, который причинил боль такой милой девушке, как моя подруга, заслуживает всего, что может его постигнуть».

«Ты действительно в это веришь, не так ли?»

«Джойс, ни одна девушка ничего не должна парню. Никогда. Ты делаешь только то, что хочешь, когда хочешь, и ничего больше. Любой парень, который не следует этому правилу, просто грязь».

«Знаешь, ты довольно удивительный. Так ты следуешь этим ограничениям? Правда?»

«Джойс, передо мной была голая девушка, которая говорила, что хочет заняться сексом, и я заставил ее одеться, потому что я мог сказать, что она была напугана до безумия. Ее тело кричало о сексе, но она не была готова ментально или эмоционально. Поэтому я отказался».

«Подожди, перед тобой была голая девушка, и ты отказался заниматься с ней сексом?».

«Да. Несмотря на то, что она сказала, что у нас нет границ, они были. Я их чувствовал. И я их соблюдал. В конце концов, я переспал с ней, но это было некоторое время спустя. Кстати, эта же девушка залезла ко мне в постель на вечеринке, и тогда я тоже отказал ей, потому что у меня не было никаких противозачаточных средств».

«Значит, девушка могла доверять тебе в том, что ты не заведешь дело слишком далеко?»

«Абсолютно».

Мы доели мороженое и пошли гулять по главной улице и вдоль реки. Мы разговаривали. Я рассказал ей всю историю о Биргит, обо всем, что произошло, и о наших планах. Я, конечно, плакал, но не так сильно, как в начале недели, — наверное, я более или менее выплакался.

Джойс не говорила много, она просто слушала и задавала случайные вопросы. Чем больше я говорил о Биргит, тем лучше себя чувствовал. Не то чтобы мне было хорошо, но я как-то смирился с ее смертью. Я не был уверен, что смогу смириться с этим, пока не окажусь в Стокгольме, чтобы попрощаться с ней. И я знал, что это снова разорвет меня на части.

В конце концов, Джойс предложила поесть. Я предложил «Скайлайн», и она решила, что это хорошая идея.

«Может быть, нам взять еду с собой и отвезти к тебе домой?»

«Можно, хотя у меня есть другой вариант, если ты мне доверяешь».

«Думаю, да, но сначала расскажи мне».

«Сначала мне нужно кое-что проверить».

Мы вернулись к ее машине, и я направил ее к жилому дому. Я попросил ее подождать в машине, проверил почтовый ящик и не обнаружил торчащего письма. Я открыл его, поправил конверт и вернулся в машину.

«Поехали забирать наш «Скайлайн».

«Что ты делал?»

«Проверял, свободна ли квартира моего босса, и она свободна. Мы можем поесть там, если ты не против. Если тебе не удобно, мы можем отвезти его ко мне домой и поесть на палубе».

«Так мы будем одни?»

«Да».

Она больше ничего не говорила, пока мы не доехали до «Скайлайн» и не получили наш заказ. Мы вернулись к машине.

«Так куда?» — спросила она.

«Это зависит от тебя. Квартира или дом. Любой из вариантов подойдет. Никаких ожиданий в любом случае. И никаких разочарований».

«Я могу тебе доверять?»

«Да. Но ты должна принять решение».

Она включила передачу и выехала с парковки. Налево — мой дом, направо — квартира. Она повернула направо и поехала к многоквартирному дому. Мы поднялись, и я впустил ее в дом. Я поставил еду на стол, включил радио и пошел к холодильнику, чтобы взять пару кока-колы. Я рассмеялся, когда увидел, что ингредиенты для мороженного с вишенками все еще там.

«Что смешного?»

«О, ты помнишь ту историю, которую я тебе рассказывал о «вишневой» девушке? Так вот, у меня здесь есть шоколадный соус, взбитые сливки и вишни. Я сделал «Мороженное Сливочная Келли», когда мы приехали сюда».

«Так вот как тебе удается заниматься сексом, не попадаясь!»

«Ну, и да, и нет. Мне везло с девушками, у которых были понимающие родители».

«Ты занимаешься сексом у них дома? И их родители знают?»

«Безумие, не правда ли? У моих родителей волосы встали бы дыбом, если бы я занимался этим у себя дома. Но мне повезло».

«Мои родители убили бы тебя, если бы ты попробовал это сделать», — заявила Джойс.

«Я бы больше беспокоился о твоем дедушке».

«Да, есть такое, не так ли?»

«Я бы испугался, обнаружив в своей постели лошадиную голову».

«Дедушка слишком мил для этого», — ухмыльнулась она. «А ещё он очень любит лошадей».

«Я буду иметь это в виду. Но я мальчик, а не лошадь».

«Верно. Так что это за «Мороженное Сливочная Келли»?».

«Я намазал