запутавшись в каких-то тряпках, видимо, последним заклинанием Волдеморта его забросило в гардеробную. Решив, что пока не готов противостоять таким противникам, Кассиус предпочёл ретироваться, чем сражаться до последнего, и сжав портальный камень в Малфой-мэнор, он исчез из комнаты до того, как брызжущий яростью Тёмный лорд ещё одной «Бомбардой максима» выбил дверь.

— Уш-ш-шел, мерзавец! — прошипел Волдеморт вне себя от злости, громя окружающее пространство чёрными молниями. — Да как он посмел выступить против меня, этот неизвестно откуда вылезший Блэк?!

Немного успокоившись только тогда, когда от замка вассалов не осталось и камня, Волдеморт аппарировал обратно в Паркинсон-мэнор, где тут же запустил «Аваду» в не вовремя сунувшегося к нему пожирателя. Тёмный маг впервые встретил достойного противника, который к тому же использовал чёрную магию, совершенно не стесняясь. Более того, он ни разу не достал палочку, чем неимоверно оскорбил чёрного мага. Волдеморту показалось, что неизвестный Блэк просто с ним играет, настолько ловко тот уходил от атак самого Тёмного лорда. Эта кажущая лёгкость выбешивала всё существо полурептилии, заставляя его в бешенстве скрежетать зубами. Волдеморт до сих пор думал, что его основным противником может быть только Дамблдор, и совсем не учитывал появление нового сильного игрока.

— Паркинсон! — проревел разгневанный Тёмный лорд, падая в кресло. И пусть он не получил никаких ранений, тоже успешно избегал атаки противника, но само то, что ему, великому тёмному магу, вообще пришлось уворачиваться, неимоверно выводило его из себя.

В дверь тихо поскреблись, и через секунду в комнату на коленях вполз хозяин поместья.

— Вы звали меня, мой лорд, — тихо пролепетал слуга, не поднимая головы.

— «Круцио», — прошипел Волдеморт, и пожиратель забился в судороге, испуская истошные крики. — Почему я ничего не знаю о Кассиусе Блэке?

Недолго продержав «Пыточное», он пнул носком сапога лежавшего человека.

— Отвечай Паркинсон, что ты молчишь?

— Я не знаю, повелитель, — просипел пожиратель, едва приходя в себя и снова принимая склонённое положение. — Но я всё выясню, — взвизгнул дрожащий мужчина, когда заметил искривившееся в гневе лицо повелителя.

— Иди, Паркинсон, — еле сдерживая себя, чтобы не «Заавадить» нерасторопного слугу, Волдеморт заскрипел зубами.

Нагайна, злобно шипя, проводила убежавшего пожирателя голодным взглядом и скользнула под руку повелителя.

— Мы все выясним, моя хорошая, — прошипел задумчиво Волдеморт на парселтанге. — Этот волшебник станет моим слугой или умрёт, другого не дано.

***

Кричер появился в гостиной Блэк-менора, где сидела напряжённая Леди Малфой, сжимая в руке кружку с чаем. Она не заметила, что кружка давно остыла, и бессмысленным взглядом смотрела на очень часто пустующий портрет тётушки. Старая леди, как будто навёрстывала упущенное, и вечно пропадала в гостях. Было ощущение, что освободившись от бренного тела и заботы о роде, Вальбурга с удовольствием проводила оставшуюся вечность в нескончаемых визитах по дальним и близким родственникам.

Кричер негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Леди Нарцисса, — с уважением поклонился эльф. — Сейчас порталом в казематы дома перебросило вашу сестру Беллатрис.

Нарцисса тут же подскочила с кресла, расплескав чай по столу, и бросилась вниз. Прогрохотав по ступеням, она пробежала по полутёмным коридорам и ворвалась в холодный и мрачный подземный зал, где в закрытых решётками помещениях держали её предки заключённых. Подбежав к той камере, где женщина заметила какое-то движение в неверном свете магических фонарей, она замерла напротив решётки.

Нарцисса с ужасом смотрела на полубезумную седую ведьму, в которую превратилась её старшая сестра. Сейчас Беллатрис больше напоминала каргу, чем прекрасную молодую леди, дочь влиятельных родителей. Худое, костлявое тело, бешеный взгляд тёмных глаз, кривящийся рот… Она была похожа на исковерканную тень, чудовищную пародию на прежнюю Бэллу.

Лестрейндж откинулась на соломе, прижавшись спиной к камню, и с усмешкой посмотрела на сестру:

— Что, так плохо выгляжу? — разразилась она безумным смехом. — Азкабан никого не красит, Нарси.

Та, зажав рот ладонью, смотрела на Беллатрис, и на глазах её выступили слёзы.

— Что ты с собой сделала? — голос Нарциссы прерывался на всхлипы и она с трудом находила в себе силы, чтобы сдержаться и не расплакаться. Ей хотелось обнять Беллу и трясти её за плечи до изнеможения, спрашивая, почему всё так вышло.

Беллатрис подавила вздох и с внезапной нежностью посмотрела на младшую сестру.

— Нарси, когда наши родители отдали меня замуж за Лестрейнджа, я думала, что попала в сказку. Он был такой обходительный, нежный. Так заботился обо мне и любил. А потом в наш дом ворвались Грюм, Лонгботтом и Поттер, и я потеряла ребёнка. Они сделали меня бесплодной, понимаешь? Лишили меня всего…

Нарцисса побледнела и во все глаза посмотрела на сестру.

— И тогда мы пошли в услужение к Тёмному лорду, приняли метку, все разом, — усмехнулась Беллатрис. — Хотя отец предупреждал, что это может грозить нам безумием и рабством. Взамен лорд пообещал дать нам возможность отомстить, и ещё я стребовала с него магическую клятву, что он никогда, ни при каких обстоятельствах, сам или с чьей-либо помощью, не стал бы причинять вред тебе и Анди. Лорд дал клятву и с тех пор я, мой муж и его брат самые верные его цепные псы, — криво усмехнулась Беллатрис, проведя грязной рукой по соломе. — Думаешь, почему он никогда не требовал с тебя клятву верности и никого не посылал убить Анди, хотя они живут с этим Тонксом, как магглы, вообще без защиты?