остального населения; так, уже право свободного провоза товаров необходимо должно было нарушить принцип прикрепления к земле. Таким образом, несвободное село приобретает права и становится свободным; вследствие этого сюда стекается население из окрестностей; является правило, что проживший в городе определенное время становится свободным и так далее. Прежние органы самоуправления получают другое значение, вместе с городами им дают более обширные компетенции. Таким образом, старые власти остаются, только круг деятельности их несколько расширяется. Маурер и некоторые французские ученые усматривают в мэре (major), присяжных (jurati) и скабинах (echevins), встречающихся в коммунальных грамотах, остатки древних общинных властей, существовавших еще во время пребывания известного города на степени сельской общины.

Несовершенство теории Маурера состоит в том, что он придает слишком мало значения этим скабинам, которые встречаются при возникновении городских общин. Нам уже известно, что такое были эти скабины, остатки каролингского времени и древнегерманского устройства. Мы знаем, что первоначально судьей в известной области является граф, что вокруг него сосредотачивается и помогает ему комитет из семи членов, свободных людей, рахинбургов. Во время Каролингов, когда свободные люди стали неохотно являться к отправлению этой обязанности, ее возложили на нескольких лиц – скабинов (в наших городах с магдебургским правом они соответствуют лавникам), которые назначались королевскими миссами и другими административными чиновниками, а следовательно, являлись органом центральным, идущим сверху.

Мы видим впоследствии, что почти во всех городах Северной Франции являются скабины (scabini) и эшевены. Они получают важное значение, являются органами местного суда, а потом и органами самоуправления, вместо исчезнувших jurati. Не трудно объяснить себе, каким образом скабины стали столь близки сердцу горожан, что им стали поручаться все административные дела, городские постройки, сборы податей, пошлин и тому подобное.

Нам известно, каким образом произошло феодальное развитие, как аббаты монастырей, крупные вассалы приобретали иммунитет и права юрисдикции в своих владениях. Мало-помалу королевские скабинальные судьи утратили свое значение для высших слоев населения, за ними осталось, по мере развития феодального строя, только право низшей юрисдикции, которое они и сохранили еще в XII и XII веках. Будучи в силу этого более близкими к народу, чем к феодальным властям, они сроднились с общинниками и получили большое влияние на общину. Скабины, утратив свою власть по отношению к высшему классу населения, тем крепче слились с низшим и сделались ему необходимы – отсюда и их возвышение, а наконец, и переход в их руки почти всех административных дел общины. Если же случалось так, что город по суду и воле короля получал привилегии, то власть скабинов прямо даже расширялась указом короля.

Теория Маурера была отвергнута тотчас же за появлением; М. Heus-ler («Der Ursprung der deutschen Stadtverfassung»), между прочим, доказал ее слабость.20 Без сомнения, между организацией сел и городов видно начиная с XIV–XV столетий много аналогии, а в городах, таких как Seligenstadt или Montzingen, совет, кажется, занял место прежнего сельского управления. Но эти местности были городами только по имени: это просто села, получившие недавно бургомистра и совет. Это только копии городского устройства. В 1854 году W. Arnold выпустил в свет свою «Verfassungsgeschichte der deutschen Frestädte». Его теория, в 1872 году подкрепленная еще данными М. Heusler, получила широкую известность. Изложено учение Arnold-Heusler’a в книге Dietsch-Kohl, последней мы и воспользуемся.21

Возникновение немецких городов

По свидетельству Тацита, древние германцы не имели городов (urbes); вообще они не любили селиться на узком пространстве, стесненном стенами.22 Oppida, о которых говорят Цезарь и другие римские писатели, суть не что иное, как места, укрепленные валом и рвами и служащие при нападениях врагов убежищем. Также и во время Тацита, и даже во франкское время существовали такие укрепленные места, назначение и характер которых ясно видны из названий, данных им (castellum, burgi-um; например, Asciburgium Тацита, firmitates, civitates, castra – во франкских анналах).

В тех местах Германии, где римское владычество прочно утвердилось, хотя и были построены города по римскому образцу, только немногие из этих городов пережили переселение народов, так как германцы, по своему обыкновению, разрушали стены и башни завоеванных городов, разоряли их и оставляли необитаемыми. Когда находившиеся под властью франкских королей германцы начали с VI века возобновлять разрушенные города и римские городские стены, то от римских учреждений не осталось уже нигде и следа. Вновь основанные города были заселены германцами и переменили римские названия на немецкие (например, Argentoratum стал называться Страсбургом, Vaugiones – Вормсом, Nemetes – Шпейером и т. д.). Также и во внутренней Германии в тех местностях, где никогда не было римских городов, возникли стараниями франкских и первых немецких королей колонии с городским характером, называвшиеся «бургами», были ли это только castella, или укрепленные феодальные замки, или настоящие крепости.

При постройке укреплений подражали римским образцам. Места окружались стенами с башнями или валом со рвами и для построек использовали лес и кирпич. От сел города отличались своими укреплениями. Только там, где уже раньше было заселенное место, мог возникнуть город; где этого не было, там в одно время с основанием города должна была возникнуть и колония с деревенским характером. Те германские города, которые возникли из возобновленных или вновь укрепленных древнеримских городов, достигли скорее процветания, чем вновь построенные во внутренней Германии. Удобное положение первых на реках и торговых путях делало из них торговые центры, а большая безопасность при наличии укреплений делала их удобными для сосредоточения здесь епископов и вместе с тем высшей материальной и духовной культуры. (По каноническим правилам епископства должны были учреждаться только в городах; там же, где их не было, выбирали места, которые, находясь в удобной местности, годились для сосредоточения приходов и сношений.)

Города возникали часто подле мест, где располагались дворцы и дворы королей, духовных и светских князей, соборных капитулов и аббатств; реже – возле монастырей, так как последние основывались по большей части в уединенных, отдаленных от торговых путей местностях. Другие города появились без таких внешних причин в местностях, которые часто подвергались неприятельским нападениям и потому нуждались в укрепленных пунктах для защиты жителей и охраны торговых отношений.

Города делились на имперские и княжеские. Первые управлялись королевскими чиновниками (бургграфы, фохты), в последних правил господин через своих чиновников. К имперским, или королевским городам, или civitates regiae, или imperiales, или imperii принадлежали не только возникшие возле пфальцов города,24 но и города духовных князей, так как в них отправляли свою должность бургграфы и фохты с судебной властью, вследствие дарованного им королями права Blutbann’a. Позже, именно с середины XIV века, из рядов имперских