Они не успели добраться и до Сирии, когда разразилась катастрофа. Барбаросса, единственный полководец, который мог обеспечить успех экспедиции, утонул, форсируя турецкую реку, – пошел ко дну под тяжестью доспехов. Растерянные подчиненные попытались забальзамировать его тело и похоронить в Иерусалиме, но ни то ни другое им не удалось. Остаток Третьего крестового похода стал повторением Второго. Ричард Английский, продемонстрировав выдающееся военное мастерство, в 1191 г. преуспел в осаде Акры, и город еще столетие оставался в руках христиан, но взять Иерусалим он не смог. По большому счету все, чего он добился, так это обещания Саладина пропускать христианских паломников к святым местам. Через три года эпидемий и поражений крестоносцы отправились восвояси.

Если крестоносцам и удалось чего-то достичь, так это вселить в зарождающиеся европейские нации чувство общей цели. Совершенно разные народы, привыкшие враждовать друг с другом, объединились и скооперировались под сенью церкви. Вот почему сменяющим друг друга папам, вдохновителям крестовых походов, даже неудачи шли на пользу. Власть пап, выкованная при Григории Великом и Григории VII, достигла максимума при папе Иннокентии III (1198–1216). Он взошел на престол, вопреки обычаю, молодым, в тридцать восемь лет, когда два могущественных короля, Генрих II Английский и Фридрих I Барбаросса, были уже мертвы, а династические раздоры серьезно ослабили оба государства. Иннокентий принял титул Викария Христа, а в 1202 г. попытался разыграть карту крестовых походов и отвоевать Иерусалим.

На сей раз европейские монархи не откликнулись. Четвертый крестовый поход Иннокентия III обернулся катастрофой. Испытывая нехватку средств, он попробовал собрать, вероятно первый в Европе, подоходный налог, предусмотрительно ограничившись только лишь духовенством. Сделать это оказалось невозможно. В итоге крестовый поход использовали в своих целях венецианцы. У них деньги имелись, но вредить своей торговле с турками в Леванте они не хотели. До Иерусалима им и дела не было, а вот от «греков», как они называли византийцев, они – с помощью нормандских наемников – избавились бы с радостью. Корабли крестоносцев подняли паруса в 1202 г., для начала осадив город-конкурент Венеции Зару (Задар) в Хорватии, после чего переключились на Константинополь, чтобы в обмен на крупное вознаграждение восстановить на троне свергнутого императора.

Все пошло насмарку. В апреле 1204 г., не дождавшись вознаграждения, жаждущие отмщения крестоносцы взорвали и форсировали городские стены и ворвались в Константинополь. Французский дворянин, наблюдавший все своими глазами, писал, что они «не могли и представить себе, что в мире есть такое восхитительное место, с такими высокими стенами, внушительными башнями, богатыми дворцами и величественными церквями… Не было смельчака, у которого по коже не пробежали бы мурашки». Затем крестоносцы обрекли этот славный город на несколько дней грабежа и разорения. Они убивали священников, уничтожали иконы, рушили башни, насиловали монашек и сожгли половину города. Константинополь, по праву считавшийся величайшим городом христианского мира, лишился своих сокровищ. Новым восточным императором стал граф Фландрии, а патриархом сделался аристократ из Венеции. Великий раскол теоретически окончился, и Константинополь объявили римско-католическим.

Казалось, вернулись времена разбойников-викингов. Четвертый крестовый поход ясно дал понять, что Восточное Средиземноморье заботили не столько события в Риме, сколько торговля со странами Востока, независимо от того, кто там в настоящее время удерживает святые места. Генуэзские и венецианские купцы, которые всегда конкурировали друг с другом, не только не сократили, но даже увеличили радиус своей активности и сделали Константинополь своей новой базой.

Когда новости о разграблении Константинополя достигли Рима, Иннокентий III впал в отчаяние. Он отлучил крестоносцев от церкви, причитая, что «мечи, которые должны были использовать против язычников, обагрили кровью христиан». Крестоносцы «не щадили ни веры, ни возраста, ни пола; совершили кровосмешения, прелюбодеяния и разврат на глазах у людей». Обвинение в кровосмешении озадачивает, но мнение византийцев о Западной Европе как о месте, где живут головорезы и варвары, подтвердилось. Венецианцы сидели в Константинополе еще полвека; они вывезли оттуда великолепную четверку бронзовых лошадей (которая первоначально попала туда из Рима) и украсили ею собор Святого Марка. Только после 1261 г. византийцы смогли восстановить свой город, а возвратить себе квадригу им так и не удалось.

Несмотря на поражение, Иннокентий III не утратил самонадеянности. В 1209 г. за отказ утвердить его ставленника на посту архиепископа Кентерберийского он отлучил от церкви короля Англии Иоанна Безземельного (1199–1216) и наложил интердикт на всю Англию. Король капитулировал и объявил Англию папским фьефом. В том же 1209 г. Иннокентий начал очередной крестовый поход, но теперь не против мусульман, а против катаров-альбигойцев, живших на юго-западе Франции. Для борьбы с этой ересью, утверждавшей, что в мире есть доброе и злое начало, а путь к спасению лежит через аскетизм, был учрежден новый монашеский орден – доминиканцев.

Примерно сорок лет катары сопротивлялись и папе римскому, и французским королям и боролись против дознавателей, предшественников инквизиторов. В 1244 г. последний оплот катаров, крепость Монсегюр, расположенная на вершине неприступной горы, была наконец взята, после чего две сотни лидеров еретиков взошли на гигантский костер. До сего дня это место навевает печальные воспоминания. И одержимость, с какой церковь преследовала катаров, и их (предполагаемые) сокровища до сих пор завораживают историков и романистов.

Своей властью папа Иннокентий III был во многом обязан междоусобицам, на рубеже XIII столетия серьезно ослабившим европейские монархии. В 1214 г. международная напряженность достигла максимума, а спор за город Сент-Омер, расположенный на старой лотарингской границе, предвосхитил грядущие столкновения. Граф Фландрии вступил в союз с королем Англии Иоанном Безземельным, а также императором Священной Римской империи и германским королем Оттоном IV. Их противником был король Франции Филипп II Август (1180–1223), чье право на Сент-Омер было оспорено. Короля Франции заочно поддержал двадцатилетний соперник Оттона, еще один претендент на императорскую корону, Фридрих Сицилийский (который впоследствии станет королем Фридрихом II). В 1214 г. враги сошлись в битве при Бувине, победу в которой одержал Филипп II.

Для Иоанна Безземельного поражение обернулось катастрофой: королю пришлось смириться с потерей Анжуйской империи, которую ему оставили отец Генрих II и мать Алиенора, – он безвозвратно лишился Нормандии и Бретани. Наконец-то Филипп II Август мог считать себя настоящим королем большей части Франции. В Англии вспыхнула гражданская война между королем Иоанном и его баронами. Годом позже, в завершение всех его несчастий, короля вынудили подписать хартию на лугу Раннимид недалеко от Виндзора. Хартия утверждала права баронов, а в известной мере и всех свободных людей и ограничивала судебную и исполнительную власть монарха. Королю пришлось смириться с тем, что он больше не сможет взимать налоги без одобрения королевского совета из двадцати пяти баронов. Кроме того, ему пришлось подписаться под обещанием: «Никому не будем продавать права и справедливости, никому не будем отказывать в них или замедлять их». Каждый человек теперь имел право на «справедливый суд равных по закону страны». Это была примитивная декларация о равенстве всех мужчин перед законом. Женщины не упоминались.