явно наблюдал за ним. Но кто? По идее, в доме сейчас должны находиться всего два человека: Кира и Мадина. Или нет?

Если дом Новикова выглядел обстоятельно, а у Ариадны чувствовался налет какой-то чертовщины – один запах чего стоил, – у Мельниковой царил полнейший хаос. Повсюду виднелись следы поспешных сборов – смятая простыня на незастеленной кровати, пижама, валявшаяся в кресле, разбросанная одежда – очевидно, Варвара Андреевна пыталась выбрать, в чем лучше поехать, хотя, с точки зрения Рыбака, особой разницы в том, что на тебе надето под пальто, нет. А главное – книги. Их было слишком много для такой небольшой площади. Нет, конечно, у Аси тоже очень много книг, но они аккуратно стоят себе на полках и никому не мешают. Впрочем, Мельниковой, вероятно, книги тоже не мешали, зато они невероятно мешали Рыбаку. Попробуй отыщи что-нибудь полезное, когда порой даже ногу поставить некуда!

Первым делом Иван отыскал портрет внучки Мельниковой, обнаруженный Асей, и сделал несколько снимков. Тратить время на мысленное сравнение девушки с фотографии и портрета с обложки книги, найденной у Новикова, не стал. Пусть Лебедев этим занимается, тем более что Кристина наверняка привезла ему Асин экземпляр.

Паспорт Мельниковой нашелся в верхнем ящике комода, среди миллиона бумаг и бумажек: билетов на поезд, в кино и театр, программок концертов и спектаклей, открыток с видами различных городов и музейных реликвий, репродукций картин и статуй, фотографии драгоценностей и старинной одежды. Судя по паспорту, у Мельниковой имелась регистрация в Макарьевске. Тут же лежала банковская карта, обернутая в лист бумаги, на котором крупным почерком были написаны четыре цифры – не иначе пин-код.

Лекарства Мельникова тоже принимала. Не в таком, конечно, количестве, как Ариадна, – всего две упаковки хранилось в верхнем ящике стола. Тут же лежал тонометр, из чего Иван сделал вывод, что один из препаратов предназначен для лечения гипертонии. Он еще раз окинул взглядом комнату. Похоже, ничего интересного вот так, с ходу, больше не найти. На всякий случай заглянул в ванную. Ничего интересного – одинокая зубная щетка в стаканчике, паста, жидкое мыло, гель для душа, несколько баночек с кремами, два флакончика духов. Что-то он пропустил. Знать бы что? Для очистки совести вернулся в комнату. Еще раз прошелся по любимым местам воров: под матрасом, под кроватью, в шкафу, по карманам одежды. Проверил ножки мебели – не откручиваются ли, пошарил под столешницей, проверил портрет – не спрятано ли что-нибудь между фотографией и рамкой. Бесполезно. Если у Мельниковой и были секреты, хранила она их очень надежно.

Следующий флигель, куда Рыбак поспешил, предварительно сфотографировав паспорт Варвары Андреевны, банковскую карту с пин-кодом и упаковки с таблетками, встретил его пустотой и молчанием. Здесь когда-то жила незрячая Липа, и сама комната казалась слепой, невыразительной. Вроде та же мебель, что у Марс и Мельниковой, но чего-то не хватает. Ася бы, наверное, сказала, что отпечатка человека, который здесь живет. Даже настольная лампа с ярким абажуром казалась полинявшей. Последним штрихом запустения явилась керамическая вазочка, похожая на неуклюжую поделку участника мастер-класса по обжигу горшков, с букетом сухоцветов. Рыбак обнаружил ее в абсолютно пустом шкафу. Очевидно, рука, освобождавшая полки в ожидании нового жильца, дрогнула, и жизнь мертвых цветов продлилась на неопределенный срок. Разумеется, Иван проверил, не скрывает ли букет каких-либо сюрпризов, – бесполезно.

Во флигель, где совсем недавно проживал капитан первого ранга, Иван зашел без особой цели, просто на всякий случай, и был неприятно удивлен отсутствием личных вещей Новикова. Исчезли рында, подзорная труба, одежда, кортик… На полочке в ванной стояли две одинаковые зубные щетки и электрическая бритва. Похоже, дочь и зять Сергея Егоровича смирились с его смертью.

Пискнул телефон, уведомляя о полученном сообщении. Иван посмотрел на экран – Кристина прислала чью-то фотографию. Присмотрелся и понял – да это же Новиков! Снимок из ориентировки, которую Ермолаев отправил в «Кайрос», был, скорее всего, из паспорта. Новиков выглядел на нем строго, отстраненно и безлико. Покажи такой родной матери, и та, пожалуй, затруднилась бы с опознанием. Что тогда ждать от посторонних людей? Иван тут же переслал фотографию Асе, хотя был уверен, что она уже получила ее от Кристины. Но беспокоить напарницу без повода не хотелось – вдруг ей удалось разговорить кого-нибудь из спутниц, а узнать, все ли у нее хорошо, не мешало бы.

Глава 18

На ялтинском рынке было холодно и безлюдно. Часть магазинчиков закрыта, а те, что работали, неприветливо взирали безразличными глазами нарядно одетых манекенов на ранних покупательниц. Хотя почему ранних? Когда вся компания – Ариадна, Матя, Татьяна Максимовна, Варвара Андреевна и Ася – неспешно позавтракали и загрузились в микроавтобус Дамира, часы показывали одиннадцать. Плюс дорога до Ялты – и уже двенадцать, самое время прогуляться по торговым рядам, порадовать себя шопингом по сходной цене. Но очевидно, продавцы не видели в Асе и ее спутницах потенциальных покупательниц и предпочитали держаться поближе к обогревателям. Впрочем, им тоже не было дела до китайско-турецкого ассортимента. От поездки на рынок Ася ожидала возможности почерпнуть хоть какую-нибудь информацию, полезную для дела, но пока в бесконечном словесном потоке Ариадны ничего подобного не попадалось.

Возле одного из магазинчиков ясновидящая вдруг замерла, словно наткнувшись на невидимую преграду, а затем рванула дверь на себя с радостным криком:

– Текмине! Текминеша, дорогая!

Ася вспомнила, что так звали ее любимую продавщицу пряжи. Высокая, очень худая женщина с некрасивым длинным и костистым лицом одной рукой обнимала припавшую к ее груди Ариадну, а другой старалась сберечь ажурное вязание, болтающееся на длинной стальной спице.

– Здравствуйте, здравствуйте, – бормотала она, смущенная таким потоком любви.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Здорово, что твой буржуй прогнал лентяйку, которая вместо тебя сидела. Как ни приду, она все в телефоне, все в телефоне. А ты, труженица…

Ариадна обратила внимание на вязание в руках продавщицы, с несвойственной для ее возраста ловкостью нырнула под прилавок и вытащила закатившийся клубок.

– Ты вяжи, вяжи, дорогая, я сама похожу, посмотрю. Мне для девочки надо что-нибудь этакое… Пока сама не представляю что. Садись.

Рука с огромным перстнем легла на плечо вязальщицы, заставляя ту опуститься на стул.

Поиск необходимой пряжи затягивался, и Матя с Татьяной Максимовной начали проявлять нетерпение.

– Слушай, Ариадна, дорогая, может, мы попросим Дамира отвезти нас на набережную и вернуться за тобой? – поинтересовалась Матя, а Татьяна Максимовна поддакнула:

– Ага, мы пока в ресторанчик прокатимся на канатке. Асе будет интересно. И полезно. Куда как лучше, чем здесь пыль нюхать.

– Я сегодня с утра убиралась, – обиделась Текмине.

– Замолчите все, мешаете сосредоточиться, – рявкнула ясновидящая и простерла руку над прилавком с нитками. Пальцы слегка подрагивали, особенно безымянный, отягощенный перстнем.

В этот момент входная дверь хлопнула, и в магазин вошел мужчина лет тридцати пяти – сорока в черной толстовке с надвинутым на голову капюшоном. Асе вдруг показалось, что она его уже где-то видела, хотя где конкретно, никак не могла вспомнить. На всякий случай проверила, не заслоняет ли куртка объектив видеокамеры – в практике работы тайным покупателем несколько раз или шарф, или платок закрывали его, и только талант Федора позволял получить более-менее нормальную картинку.

– Здравствуйте! – Текмине отложила в сторону вязание.

Мужчина пробормотал в ответ слова приветствия и подошел к витрине, противоположной той, у которой стояла компания, повернувшись ко всем спиной. У Аси создалось впечатление, что он знает о ее шпионском приспособлении и старается не попасть в поле зрения.

– Слушай, Ариадна, а вот нитки, из которых ты вязала шарф Кэпу. Мне кажется, они Асе тоже подойдут. – Матя решила таким образом ускорить процесс покупки.

– Какого… – вскипела Ариадна, но тут же успокоилась и медленно, словно маленькому ребенку, пояснила: – Во-первых, Ася и Кэп две абсолютно разные сущности, а во-вторых, это совсем другие нитки. Правда, Текмине?

– Я не знаю, – жалобным голосом ответила продавщица. – Это вы у Любочки покупали.

– У Любочки? – переспросила Ариадна и продекламировала: – Итак, она звалась Любовью… Ну надо же… Как по мне, так фифа бесполезная. Неужели в наши дни любовь до такой степени выродилась? Вот раньше…

Взгляд ее сделался мечтательным, заскользил по стеллажам с пряжей и уперся в мужчину в капюшоне.

– Так, – мечтательности во взгляде как не бывало, – мы мешаем Текмине работать. Пойдемте отсюда. Я в следующий раз одна приеду.

Продавщица забормотала, что никто ей не мешает, она очень рада, но Ариадна остановила ее приказным жестом. При этом камень в перстне сверкнул таким лютым холодом, что Текмине инстинктивно попятилась к обогревателю.

– Поехали на набережную! – скомандовала Ариадна Дамиру, когда компания благополучно загрузилась в микроавтобус. – Покажем Асе главные достопримечательности.

Сев на свое место, Ася увидела незнакомца в капюшоне. Выскользнув из ворот