Джорджи вздрогнула, когда что-то громко звякнуло о тарелку. Майло оглядел гостиную. Гости разбрелись кто куда, но видно было Клем, сидевшую в кресле и вытиравшую соус, брызнувший на щёку, когда она выронила вилку.

— Что ещё за «Лэнсдегаун»? — спросила Клем.

— Это название фотоаппарата из сигарной коробки, — объяснил Майло, размышляя, почему Джорджи, кажется, испытывает неловкость. — У всех самых крутых камер есть имена, — добавил он на случай, если Джорджи боится, что её засмеют за то, что она дала имя фотоаппарату. — Вы его доделали?

— Разумеется! — ответила Джорджи, с благодарностью улыбнувшись. — Если захочешь, я принесу его попозже.

— Здорово!

— И я тоже хотела бы взглянуть, — сказала Клем с улыбкой.

— И я, — поддакнула миссис Геревард. Обе девушки уставились на неё в изумлении. — Очень люблю фотографии, — сказала пожилая леди, словно бы защищаясь.

— А я люблю интересные книжки! — Майло встал и перешёл с тарелкой в гостиную. — Мне очень понравилась та, что я начал читать. — Он сел на плиту перед камином и стал рассказывать так, чтобы его все слышали. — Действие происходит на постоялом дворе. Вроде нашего. Гости застряли там из-за проливного дождя, поэтому каждый вечер кто-то из них рассказывает историю.

— Ты читаешь «Записки раконтёра» или «Остролист»? — уточнила миссис Геревард.

— «Записки раконтёра». Вы знаете эту книгу? А вторая о чём?

— Это Диккенс. То есть Диккенс — один из рассказчиков. Она так же построена. Кое-кто считает, что автор, собравший фольклорные рассказы в «Записках раконтёра», заимствовал идею у Диккенса.

Джорджи отставила тарелку.

— Вы много знаете о фольклоре, миссис Геревард? — вежливо спросила она, присаживаясь на диван рядом с пожилой леди.

— Да, кое-что, — нерешительно ответила миссис Геревард. — Совсем немного. Я старая женщина и всегда любила читать.

Похоже на правду, подумал Майло, но почему-то из уст миссис Геревард звучало как ложь. Он пообещал себе подумать об этом позже.

Всесильные уговоры: вы можете уговорить даже самых упрямых сделать то, что вам нужно.

Он дотронулся до волшебных ключей Негрета, которые спрятал в карман. Определённо, отец Негрета позаботился, чтобы сын справился с этой задачей.

— Вот было бы здорово, — он сделал вид, будто идея только что пришла ему в голову, — если бы каждый из нас рассказал какую-нибудь историю! Мы ведь тоже незнакомцы, оказавшиеся под одной крышей. Получилось бы, как в тех книгах.

Он хотел было добавить: «Вы могли бы рассказать, что привело вас сюда», но решил, что это уж слишком. Что-то подсказывало, что не каждый в этом доме готов ответить на этот вопрос честно. Но рано или поздно, может, и он проговорится. Какую бы историю ни выбрал каждый из гостей, у Майло появится шанс хоть что-то узнать об этом человеке.

В любом случае попытка — не пытка.

— Отличная идея, — похвалила миссис Пайн. — Мы с миссис Каравэй приготовим пунш, пока все заканчивают ужин, а потом сможем послушать истории.

Майло просиял.

— Тогда я помогу вымыть посуду. — Он заметил, как сильно удивился отец, но не подал виду — Майло не любил мыть посуду. Но у Негрета появился план! Пока он будет переходить от гостя к гостю, забирая грязную посуду, он сможет увидеть, кто и как воспринял его предложение. Майло обошёл комнату с самой что ни на есть доброжелательной улыбкой, пока собирал тарелки и приборы. За улыбкой, однако, скрывался верхолаз, который внимательно наблюдал за каждым из постояльцев.

Первой была Джорджи, и её улыбка казалась искренней.

— Ты это отлично придумал, — сказала она, протягивая тарелку, на которой сбоку аккуратно лежали нож и вилка. — Может, мы перестанем вести себя как незнакомцы. Раз уж мы здесь все вместе, да?

Миссис Геревард немного волновалась, когда отдавала тарелку.

— Теперь я только и думаю, какую же историю рассказать.

— Вы могли бы рассказать, что вас сюда привело, — предложил он, чтобы послушать, что она ответит.

— О, нет! — тут же заявила пожилая леди и нервно поправила причёску. — Я просто хотела уехать на зимние каникулы и выбрала это место. Ничего увлекательного.

Опять это прозвучало как ложь. «Ну, может, не совсем ложь, — подумал Негрет. — Но если это правда, то не вся».

Доктор Гауэрвайн принёс тарелку и аккуратно поставил в стопку. Он ничего не сказал, но задумчиво посмотрел на Негрета, доставая из кармана кожаный мешочек. Он кивнул, вынул трубку и отправился в холл за пальто, затем снова прошёл через гостиную и исчез за дверью, чтобы покурить на крыльце.

Негрет почувствовал, как сердце у него забилось чаще, и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. У этого типа точно есть свой секрет.

— А какие истории рассказывали герои в книге? — полюбопытствовала Клем. — Ну, есть те, что годятся или нет в таких случаях? — Она задумалась. — Я даже не знаю, рассказывала ли я когда-то раньше истории.

— Вы никогда не рассказывали историй? — спросил Негрет. — Никогда и никому? Быть такого не может.

— Ну, не такие, — запротестовала девушка. — Это не то же самое, что рассказать кому-то, как прошёл день, правда?

Он хотел было согласиться, но остановил себя.

— Вы можете рассказать, что захотите. Смысл в том, чтобы поделиться чем-то с остальными. Это же весело. Тут не может быть правил.

— Да, весело, — задумчиво протянула Клем. — Наверно, сегодня я просто послушаю, а свою историю расскажу завтра. — Она повернулась к Джорджи: — Может, ты расскажешь, как придумала такое интересное имя для своего фотоаппарата, Синевласка?

Джорджи улыбнулась, но улыбка вышла немного кислой.

— А может, ты нам расскажешь, Рыжик?

— Может, и расскажу.

— Я бы очень хотела и сама услышать эту историю, — сказала миссис Геревард, едва заметно нахмурившись.

Очень странно!

Мистер Виндж был последним. Он сидел в кресле в углу и держал тарелку в руке, но прежде, чем отдать Негрету, смерил его пронзительным взглядом. Словно бы точно знал, что на самом деле Негрет затеял, и даёт понять, что он это знает, и уж если согласится участвовать, то у него на это свои причины.

Мистер Виндж моргнул, криво улыбнулся и поправил очки в черепаховой оправе, а Негрет засомневался: он пытается выведать какую-то тайну, а может, перед ним обычный скучающий постоялец, застрявший в отеле из-за снегопада.

Миссис Каравэй вышла из кухни и забрала у него тарелки.

— Спасибо за помощь, Майло! Давай-ка я приготовлю тебе горячий шоколад по особому рецепту, ты заслужил!

Когда тарелки были вымыты и гостям раздали кофе и пунш, а также предложили отведать знаменитый торт «Красный бархат», приготовленный Лиззи Каравэй, все одиннадцать обитателей «Дома из зелёного стекла» собрались в гостиной. Странная это была компания, особенно сейчас, когда все пристально смотрели друг на друга и как будто что-то скрывали. Майло видел их глазами Негрета: от собравшихся исходило ощущение нервозности и любопытства. Все как будто чего-то ждали, но таили подозрительность.