— Пожалуйста, возьмите! Это ваше, — произнес он быстро по-английски, заметно стесняясь. — Я должен бежать, самолет и так задержали, мне очень жаль, сегодня такой сумасшедший день.

Я горячо поблагодарила его, попрощалась. Затем выбросила разбившуюся помаду, и пудру, тут же зашла в дежурный магазинчик, купила им замену у антипода мутантихи — красивой приветливой продавщицы, настоящей Гретхен, еще взяла спрей — лосьон для кожи и маленький пробник новых духов… На первом этаже — мутантихи, крики, стресс — местный ад, а здесь, на втором, приветливые улыбки, ароматы, красивые товары — локальный рай. Кому война, а кому и победа. У меня настроение только поднялось. Я выиграла эту битву. Я — юная красивая модель, путешествую по миру. Меня любят, желают, чтобы моя красота двигала товар к людям. Я обладаю этой властью, я влияю позитивно на мир, я меняю его. Мир не может не заметить меня. Не может заявить, что меня не было, «пропала, как бы вовсе не бывала»… Я живу!

Какой-то мужчина лет пятидесяти предложил мне вы пить кофе или чай в кафе, успокоиться. Сказал, что поможет мне написать жалобу на носорогиху и что выступит свидетелем. Наверное, юрист или адвокат. Если бы я оставалась здесь, во Франкфурте, я бы, может, и приняла его профессиональное приглашение попортить жизнь этой мутантихе. Но я лечу на два месяца в далекий Китай… Я поблагодарила, отказалась. Остальные мои подоспевшие поклонники, прошедшие экзекуцию у стеклянной стены мужчины, следили за каждым моим движением. Они хотели бы познакомиться со мной, но не решались. Ждали моего знака — чтобы я улыбнулась или присела к ним в кафе за столик. А времени оставалось все меньше: испуганные путаницей рейсов пассажиры спешили занять места… Я вошла в свой гейт, примостилась на металлическом сетчатом кресле, с облегчением вздохнула: устала, нанервничалась, спектакль с носорогихой стоил мне немало калорий.

Может, мужчины приняли меня за актрису? Не хочу их разочаровывать… Мне уже несколько раз в Японии сделали комплимент, что я в некоторых своих ракурсах напоминаю Скарлетт Йохансон… Но Скарлетт не стала бы как простая смертная стоять в общей очереди… Она вип-персона.

В салоне самолета было тихо. Уставшие пассажиры дремали. Другие прильнули к иллюминаторам, притихшие от красоты: мы поднимались над алым восходом, густо розовели пышные облака, голубело небо. Ты главный, Создатель. Долетим ли мы, только Ты знаешь. Спешу сказать тебе — СПАСИБО! За всю красоту, которую я вижу, за то, что поднимается, как на детских качелях, моя душа… За то, что Ты даешь мне время учиться дорожить всем, что получаю от жизни.

Наш самолет набрал высоту. Послышались щелчки, пассажиры расстегивали ремни безопасности (что может спасти в самолете, какие ремни? Это же не машина на дороге…) Стюардесса разносила напитки. Позвякивали бутылки, моторы заглушали голоса… Я засыпала, привыкая к образу Игоря… Скоро мы встретимся. Узнаем друг друга поближе. Уедем вместе отдыхать. Посетим какой-нибудь экзотический островок, покатаемся на яхте. Игорь покажет мне, как управлять. Я быстро учусь. Или улетим на неделю в Париж. Будем гулять, держась за руки, по улочкам старого Парижа… Игорь не похож на человека, который может обидеть. Игорь такой светский, такой взрослый, мудрый… Он многому меня научит. В сущности, я — глупая, маленькая девочка.

Я стою в Гуанчжоу, в аэропорту, вытираю слезы: это точно, что беда не приходит одна. Мой багаж полетел в Индонезию. В аэропорту меня встретил молодой китаец, менеджер моего агентства. Он немного говорит по-английски. Редкий случай, когда я могу не стесняться своих познаний в английском и чудовищного (я еще учусь…) акцента. Он помогает заполнить декларацию о пропавшем багаже.

Очень весело, прикольно: у меня с собой ничего нет, никаких вещей… Мое второе «я» — мой багаж (сотни раз думано-передумано, сложено-переложено все необходимое) улетел себе на Бали. Где это Бали?

В агентстве меня встретили дружелюбно Посочувствовали пропаже багажа, заверили: это временно, неделя — максимум… Поселили в комнате. Я мгновенно заснула. Последующие два дня, пока мой багаж не вернется ко мне, я буду ходить в футболке моей соседки по комнате, Марты. Потом выберусь на рынок, что-нибудь прикуплю.

Никогда не знаешь, с кем окажешься в модельных апартаментах, с какой личностью. Боевая готовность номер один. Твердить как заповедь: все, кто тебя окружает, посланы не случайно, это твое новое зеркало.

Марта очень громко разговаривает. Я уже посчитала, сколько осталось дней до окончания ее визы. Если она ее не продлит… В апартаментах нас двое, но Марта пребывает сразу во всех местах: в комнате, в кухне, в ванной, на балкончике и снова в комнате… Когда она «дома», мне нигде нет места. Я уступаю Марте жизненное пространство. Иначе она меня раздавит и не заметит, эта девочка — танк.

Марта из Польши, из Варшавы. У нее славянская красота, голубые глаза, овальное лицо, выпуклый высокий лоб, пухлые кукольные губки — все, что заказчики в Азии ищут в иностранной модели. Марта вряд ли помнит мое лицо. Мы прожили с ней неделю. Но она каждый день удивленно вскидывает брови: может, я новенькая? Равнодушно вспоминает: ах, да, это девочка, что спит напротив в моей комнате. Марта сильно погружена в себя, так глубоко, как субмарина. Ей оттуда не видно других людей. Ее вещи под стать хозяйке: они разбросаны везде, заполняют все пространство. Я нахожу ее стринги на моих полочках в шкафу, ее носки — под моей кроватью. Ее свитера по всей квартире: на дверях, на батареях, на спинке кресла, на стульях. Это даже не Катя в Токио, замечательная неряха: это агрессивное завоевание моего пространства. Марте бесполезно объяснять. Она даже не услышит. Сегодня ее очередь выносить мусор, и как обычно, мешок просидит возле двери до позднего вечера и на следующий день. Пока я не выкину сама. Марта плотно увлечена своей жизненной историей. Она уверена: раз она существует, значит, она необходима и очень важна на Земле. Она вдохновенно хамит матери по телефону. Извергает ругательства на своем родном языке. Курит на ходу. Собираясь на кастинг, на работу или в ночной клуб, мотается по всей квартире, пытается найти необходимые вещи и разбрасывает новые… В холодильнике ее продукты также расставлены, запихнуты везде — полочки, отведенные для меня, не считаются Мартой моими.

Через неделю мой дорогой багаж, побывав на Бали, вернулся ко мне. Моя вторая кожа, мое продолжение, все любимое, пропитанное моими флюидами. Выстрадано-куплено-приобретено. УРА! Вернулось ко мне… Теперь моим вещам нужно место. Начинаю войну с Мартой. Я выпроваживаю ее вещи с моих полочек. Аккуратно складываю свои, а вещи нахальной Марты собираю в кучу (им не привыкать), бросаю на ее полку.

Мое агентство оказалось напротив модельных апартаментов. Это очень удобно. Просто перейти улицу. Экономия времени и средств. Остановка автобуса — два шага от входной двери наших апартаментов. Многие номера идут в центр и до аэропорта. В автобусах нет кондуктора, стоимость билета зависит от класса автобуса. Билет на автобус с кондиционером стоит вдвое дороже, чем простой автобус. В городе новое метро, красивое, чистое. Открыты три линии. Недорого, но есть проблема: множество пересадок между станциями. Чтобы добраться до конечной станции, нужно пересесть не меньше чем три-четыре раза. Если учесть, что поезд идет с перерывом в десять минут, теряешь полчаса и больше. Одно возмущение. Таксисты в Гуанчжоу работают круглые сутки. Плата по счетчику. Чаще пользуемся удобным, быстрым такси. Ни в одной стране, где мне случится побывать, водители так не сигналят, как в Китае. Сердце подпрыгивает, уши болят: очень утомительно.