картины, которые затем уничтожает. Зачем?

Картины с жеребятами пока что не наблюдалось, но Костя обещал, что покараулит.

– Я же понимаю, это важно. Засяду и никуда не уйду, пока не притащат картину. Даже обедать домой не пойду, тут и так достаточно всего.

Саша поспешно увел Алиску, чтобы Костя не успел закончить свою мысль.

Во дворе у них уже суетились полицейские. Саша в очередной раз попросил обратить внимание на разгром в кошачьем хранилище, или храме, как называл его Костя.

– Прошлой ночью во флигель при ветеринарной клинике вторглись неизвестные. Они украли картину!

Но полицейские были какие-то скучные и сонные. У них было задание – искать орудие преступления. Его они и искали, ничто другое их не интересовало.

Саша даже позвонил следователю.

– В ветеринарной клинике, в разоренном хранилище с кошками могли остаться отпечатки пальцев преступника. Если ему так нужны эти картины, то возможно, что убийца – это тоже он. Представьте себе, крадет он картину, снимает ее со стены, а в это время в комнату заходит хозяин. Что вор делает?

– Делает ноги.

– А вот и нет! Он хватает оружие и стреляет в хозяина.

– Все равно, если он знал, где лежит оружие, значит, он близкий член семьи. А все члены семьи и так у нас под подозрением!

В общем, у следователя Саша тоже не встретил понимания. Между тем ему все упорней казалось, что между кражей картин с изображением животных и убийством Георгия Сергеевича есть какая-то связь. Саша даже начал обдумывать эту связь, но ему помешал приезд дяди Сени.

Тот вылез из такси и первым делом заявил:

– Хочу извиниться за вчерашнее. Немножко перебрал.

– Извинения принимаются, – буркнул Элик.

Из дома вышла Багира, которая тут же подошла к дяде Сене и принялась нарезать восьмерки между его ногами. У этой кошки это было признаком высшей симпатии к человеку.

Дядя Сеня наклонился и почесал кошку за ушком.

– Привет, Багирушка.

Багира в ответ закатила глаза, словно от немыслимого наслаждения. Можно было не сомневаться, что дядя Сеня расценивается Багирой почти как член ее семьи. Лапсик и Персик тоже попытались получить свою порцию ласки от дяди Сени, но Багира их шуганула прочь.

– Но я от своих слов не отказываюсь, – выпрямившись, сказал дядя Сеня. – Я по-прежнему считаю, что вы трое могли сговориться, чтобы прикончить Георгия.

– Трое? Почему трое?

– А вот оно, завещание-то!

И дядя Сеня помахал в воздухе гербовой бумагой.

– Завещание моего друга. Он тут все четко прописывает. Земельный участок поделить на три части. Кстати, он когда-то из трех участков и был собран!

– Но почему на три части? Наследников всего двое! Я и Алиса!

– Ошибаешься. Вас трое!

Но дядя Сеня отказался говорить, пока не собрались все домочадцы. К этому времени приехал следователь, который тоже с интересом присоединился к общему собранию.

– Мой друг, убитый вчера вечером чьей-то злодейской рукой, всегда был человеком ответственным и серьезным. Он написал завещание, в котором четко указал, что и кому должно достаться после его смерти. Так вот, новый дом и третья часть участка должна достаться сыну – Элику. Старый дом и расположенная в нем ветеринарная клиника вместе с третьей частью участка отходит дочери – Алисе. И, наконец, оставшаяся третья часть участка переходит во владение… Виктории, как единственной дочери родного брата Георгия Сергеевича.

– Мне? – изумилась Виктория.

Но дядя Сеня сердито взглянул на нее.

– Не притворяйся, будто бы ты этого не знала!

– Нет!

– Врешь! Георгий разговаривал с тобой.

– Он сказал, что у него есть для меня сюрприз. И что этот сюрприз касается разрешения их многолетнего спора с моим отцом.

– А спор касался этого участка! Ты же умная девочка, неужели ты не могла сложить два плюс два и получить верный ответ?

– Я и сложила, думала, что дядя хочет предложить мне отступные. Рассчитывала на какие-то деньги, но никак не на целый участок.

И, повернувшись к мужу, Виктория воскликнула:

– Ура! Витя! Мы богаты! Спасибо, дядя! Где бы ты ни находился, спасибо тебе! Вот уж не ожидала!

Но дядя Сеня покачал головой:

– Думаю, что ты как раз знала, чего ожидать. Не случайно вы с мужем примчались сюда. Сколько лет вы тут не появлялись?

– Десять. Со дня смерти моего папы. Он приехал к дяде Георгию, чтобы поговорить с ним о возвращении его доли земли, и умер. Хоронили его тут, поэтому мы и приехали.

Саша помнил эту давнюю семейную распрю, которая отравляла жизнь и вносила разлад уже не первый десяток лет в их и без того не слишком-то дружную семью. Причиной данного конфликта стал кусок земли, на котором Георгий Сергеевич затеял строительство своего дома. Изначально его семье принадлежал лишь тот участок, на котором стоял старый дом, а нынче ветеринарная клиника.

В этом доме жили родители Георгия Сергеевича и его брата. Рядом с ними был участок, пустовавший многие годы. И, наконец, третий участок, который шел следом за этими двумя, купил уже сам Георгий Сергеевич, затем он приобрел соседний участок, и родительский участок он получил в наследство от своих родителей вместе со старым домом, жить в котором не собирался, потому что к этому времени уже давно строил и даже почти построил себе новый дом. Но в итоге Георгий Сергеевич стал единоличным владельцем солидного куска земли в ближнем пригороде Санкт-Петербурга.

Брату же его досталась квартира родителей в городе, но он таким раскладом все равно был недоволен, что и понятно, потому что разница между этими двумя долями наследства была очень значительной. И много лет подряд братья вели жаркие споры на тему того, кто и кого обманул и на сколько обманул. Георгий Сергеевич напоминал, что брат совсем не заботился об их престарелых родителях, которых даже не навещал. А брат утверждал, что и сам Георгий не очень-то о них заботился, разве что жил по соседству с ними.

Спор этот закончился смертью младшего брата, что на какое-то время заставило всех прикусить языки. И вот теперь Георгий Сергеевич решился зарыть топор войны, выделив дочери своего брата его долю в земельном наделе. Это было очень благородно со стороны дяди Георгия, но вызывало некоторые вопросы в отношении самой Виктории.

Глава 7

Теперь Саша понимал, что неспроста дядя Сеня вчера сыпал своими обвинениями. И неспроста он примчался к ним сегодня спозаранку, да еще с больной и гудящей после вчерашних возлияний головой. Пусть и не так публично, но он все равно продолжал гнуть свою линию, что в смерти его друга замешаны трое его наследников. И Саша понимал, что следователь прислушивается к мнению друга