—Спокойно,мальчик, спокойно.

Где-товозле дверидолжен бытьвыключатель.Еще пару секунд...Вот! Щелчок —и... Ничего. Свет,ожидаемый итакой необходимыйв этом непроглядноммраке, так и невспыхнул. Арсенийчертыхнулся.Гроза, будь онанеладна! Наверное,порвана линияпроводов иливыбило пробки.Впрочем, чтоуж сейчас гадать?Он пришел негадать, а действовать.

Гримв нетерпениискреб когтямимраморныеплиты, и звукэтот разрывалбарабанныеперепонкипочище, чемраскаты грома.

—Сидеть!— скомандовалАрсений.

Песпослушно, хотьи с неохотой,опустилсярядом, прижалсямокрым бокомк ноге. В наступившейтишине Арсениювдруг почудилосьугасающее эхочьих-то легкихшагов. Дверьза спинойзахлопнулась,отсекая всевнешние звуки.Теперь тишинабыла настоящей,ее нарушалолишь биениеего собственногосердца и тяжелоедыхание Грима.Пес, лишенныйвозможностидействовать,неожиданноуспокоился,по его бокубольше не пробегаладрожь нетерпения.Может, почудилось?Смешно! Крысоловууже давно ничегоне чудится, онвидит и знаетнаверняка. Издесь, в этомзатерянномв парке павильоне,еще пару мгновенийназад кто-тобыл. Человекили призрак— это и предстоитузнать.

Арсенийеще раз безуспешнопопробовалвключить свет,а потом разжалонемевшую отнапряжениялевую руку,отпуская Гримана волю.

—Осмотрисьтут, — сказал,понизив голос,и в который ужераз удивилсяэтой своейдетской привычкешептать там,где запростоможно говоритьгромко.

Отпущенныйна волю Гримтут же растворилсяв темноте, аАрсений приступилк осмотру. Теперьуже неспешномуи детальному.Что бы там нирассказывалаНата, как бытам ни было, ночто-то здесьнечисто. И егозадача сейчасразобраться,кто за всемэтим стоит:живой человекили призрак.

Аони его ужеждали. Мраморныестатуи настороженноследили закаждым егодвижением.Стоило Арсениюлишь отвернутьсяот какой-либоиз статуй, какего тут же одолевалостойкое, носовершенноиррациональноечувство, чтотам, за его спиной,что-то происходит:мертвые музыСаввы Стрельниковаоживают, тянутк нему холодныеруки, шепчутна ухо что-тотревожное инеразборчивое.Этого не моглобыть, потомучто шестоечувство, давнои успешно натасканноена обнаружениемалейших отклоненийот нормальности,молчало, уступивместо банальнойлогике. Сейчасв павильонене было никого,кроме них сГримом и муз.Никаких призраков,никаких злодеев.

Арсенийподошел к однойиз статуй, направиллуч фонарикана каменноелицо. Муза улыбаласьему загадочнои грустно. Большиеглаза, пухлыегубы, ямочкана подбородке,каменная розав распущенныхволосах. Отмузы шел свет.Не тот, которыйзаметен глазу,а особенный,лишь едва ощутимокасающийсясетчатки, дразнящийи сбивающийс толку обычныеорганы чувств.Арсений смотрелна мраморнуюженщину в хитоне,а видел совсемдругое. Черныеблестящиеглаза, блестящиене от радости,а от непролитыхслез. Чахоточныйрумянец набледных щеках.Полыхающаяалым роза —фальшивая,неживая. Тонкоепальтишко,давно вышедшееиз моды, не поразмеру большое,с длиннымирукавами, доходящимидо кончиковпальцев. Девочка-Пьеро,покинутая,преданная,печальная.Интересно, ктоона? Котораяиз жен СаввыСтрельникова?Надо будетпопросить уНаты семейныйальбом.

Арсенийперешел к следующейстатуе, когдагде-то над головойраздался заливистыйлай Грима. Надголовой... Странно.

Винтоваялестница нашласьв самом центрепавильона.Ажурная и невесомая,она обвивалаподдерживающуюпотолок колонну.Прежде чемподнятьсянаверх, Арсенийпосветил себепод ноги.

Клестнице велидве цепочкигрязных следов.Первая, несомненно,принадлежалаГриму, а вотвторая... Арсенийприсел на корточки,всматриваясь.Эх, зря он неотпустил Гримасразу, как толькоуслышал шаги!Иногда в ихделе нужносначала действовать,а уж потомрассуждать.Тогда бы непришлось гадать,чьи это следы.Первая ошибка.А есть еще ивторая. Подноги нужно былопосмотретьсразу, а не глазетьна статуи и незатаптыватьулики. Теперьхрен разберешь,что тут происходилодо их с Гримомпоявления.Откуда явилсяэтот загадочныйвизитер, кудаушел?.. Даже размеробуви не различить— все смазано,размыто. Впрочем,куда ушел, понятьвсе-таки можно.Вот след относка на мраморнойступеньке, аГрим заходитсяраздраженнымлаем где-тонаверху. Теперьуже можно неспешить, еслибы пес кого-нибудьпоймал, там, навтором этаже,сейчас былобы тихо.

Гримждал его навходе. При появленииАрсения онрасстроенорыкнул, осторожно,но крепко сжалчелюсти назапястье, потянулкуда-то в темноту.

—Грим,подожди! Дайосмотреться!— Арсений включилфонарик.

Обсерватория!Вот куда онипопали — вобсерваториюНаты. Как-то нетак представлялсебе Арсенийтелескоп. В егопониманиителескоп — этотакая подзорнаятруба на треноге.А тут настоящаямахина! И непонять даже,с какой сторонык ней подступитьсяи куда смотреть,чтобы разглядеть,есть ли жизньна Марсе. Рядомс махиной —рабочий стол,большой, красивый,совершеннопустой. Дорогоекожаное креслона колесикахнебрежно отодвинуток стене. Сразувидно, что хозяйкавсего этогонаучного великолепиядавно не появляласьв своих владениях,если вообщекогда-нибудьпоявлялась.Уж больно здесьвсе нежилоеи бездушное,вот, может, толькостариннаяэтажерка скнигами вноситнотку уюта.Арсений пробежалсяпальцами покорешкам книг,нарисовалзагогулинув пыли на рабочемстоле. Если всам павильонобитателипоместья ещеиногда заглядывали,то здесь, наверху,царило запустение.ОбсерваторияНаты при всемсвоем величиии масштабностибыла похожана заброшенныйстарый чердак.Точно в подтверждениемыслей Арсения,Грим громко,совсем по-человечески,чихнул, и из-подего лап взмылои заплясалов свете фонарикаоблачко пыли.

— Будьздоров! — Арсенийуже собиралсяотойти от стола,когда рядомс собственнойзагогулинойувидел ещекое-что...

«Убирайсявон!» — Словабыли написаныторопливо иразмашисто.Буквы наползалиодна на другую,так и норовилисоскользнутьсо стола. Воти послание.Арсений задумчивопоскреб подбородок.Только вопрос— от призракали?

Покрыше обсерваториихлестал дождь,от громкого«тарарам»ощущение, чтонаходишьсяна чердаке,только усиливалось.Рядом, напоминаяо себе, рыкнулГрим, потрусилкуда-то к стене.Там обнаружиласьнебольшаянезапертаядверца, ведущаяна узкую, опоясывающуюобсерваториюсмотровуюплощадку. Здесьнаверху ветер,казалось, усилилсяв разы. Ветвистарого кленацеплялись закованые перильца,дождь сек ихкосыми струями,обрывая листья,обламываямолодые побеги.На одном изтаких листьевАрсений поскользнулсяи едва не упал.Спасло ограждение,невысокое, нонадежное свиду. Так же,как клен, онухватился заперила, посмотрелвниз. Высоко!Упадешь — костейне соберешь.Значит, тот, закем гналсяГрим, не могпросто спрыгнуть,значит, долженбыть еще одинвыход.