Эдмунд барабанил пальцами по колену, явно не решаясь о чем-то спросить.

– Чудесно. Джейн, а кто пригласил на свадьбу мистера Беллами?

– Мистера Беллами? – Вопрос был столь неожиданным, что ей пришлось собраться с мыслями, прежде чем дать ответ. – Вероятно, кузен Хавьер. Почему ты спрашиваешь?

– Из чистого любопытства. Ты хорошо его знаешь? Беллами, разумеется, не Хавьер.

– Нет, не особенно, – улыбнулась Джейн. – Я о Беллами. К сожалению, своего кузена Хавьера я знаю очень хорошо, даже слишком.

Неудачная шутка не удостоилась ответа.

– Беллами не кажется мне подходящей компанией для тебя, – процедил Эдмунд, краем глаза наблюдая за ней.

Джейн охватило возбуждение – совершенно восхитительное ощущение, – и она выпалила:

– Тебе не стоит ревновать!

Он сжал челюсти и хладнокровно заметил:

– А я и не ревную.

– О, конечно же, нет! – прошептала Джейн. – Прости, я опять сказала глупость.

Казалось, Эдмунд понял, что допустил бестактность.

– Пойми меня правильно, Джейн: я ничуть не сомневаюсь в твоей привлекательности, особенно для мужчин среднего возраста и сомнительной биографии.

– О, прекрати! – Она откинулась на спинку сиденья. – Ты делаешь все только хуже. Забудь о том, что я сказала.

– А я попрошу тебя не забывать моих слов, – тихо промолвил Эдмунд. – Не оставайся с ним наедине. И не верь его историям.

– Каким историям? Тебе известно что-то, чего не знаю я?

Эдмунд внимательно посмотрел на нее, а потом взял за руку.

– Нет. Меня беспокоит лишь соблюдение приличий. Итак, куда тебе угодно отправиться в первую очередь? Твое желание – для меня закон.

Джейн желала верить его словам так страстно, как не желала еще ничего на всем белом свете. Выглянув из окна экипажа и увидев толпы народа на оживленной улице, она спокойно отозвалась:

– Мне безразлично. Может быть, в книжный магазин?

Самообладание вернулось к ней, стоило лишь выдернуть руку из его ладони.

– Как скажешь.

Бледные лучи осеннего солнца проглядывали сквозь серую пелену облаков. На улице царило оживление, и путь к магазину затрудняли толпы покупателей и праздных зевак. Джейн с любопытством рассматривала окружающих. Все здесь было ей в новинку, а шумные улицы Лондона, заполненные людьми, являли собой не меньшее развлечение, чем товары в витринах магазинов.

До сих пор Джейн не сознавала, как сильно зима в Лондоне отличается от зимы в деревне. На окраине Мичетта Джейн и ее матери, впрочем, как и всем жителям деревни, с осени приходилось запасаться углем и дровами и делать заготовки овощей и фруктов, чтобы пережить суровую зиму. И хотя порой можно было положиться на помощь соседей, в плохую погоду удаленность от Лондона делала жизнь там едва сносной. Жители столицы не были обременены подобными тяготами и верили в то, что у их ног лежит целый мир.

Джейн все больше и больше проникалась любовью к городу.

Решение отправиться за покупками в книжный магазин, а не в галантерею, изменило их маршрут, и возничий был вынужден свернуть на Пикадилли, однако дорога оказалась перегороженной телегой со сломанной осью, и чете Киркпатрик пришлось сойти раньше и немного пройтись пешком.

Когда они ступили на мостовую, Эдмунд взял Джейн под руку.

– Я не стану спрашивать, все ли хорошо, но обещай сказать, если ты замерзнешь.

– И что ты тогда сделаешь? – Ветер выхватил прядь из-под ее шляпки, и волосы упали ей на лицо.

– Куплю горячий картофель, чтобы ты могла согреться, – улыбнулся Эдмунд. – Или отведу в какое-нибудь теплое место. Теперь во всех магазинах полно народа, так что и там, должно быть, не холодно.

Джейн была поражена таким количеством покупателей, богатых мужчин и женщин, которые без оглядки тратили деньги, нимало не задумываясь о цифрах на ценниках. Большинство горожан готовились к открытию парламента, затем начиналась предрождественская суета с поиском подарков. Джейн отчаянно хотелось, чтобы уже наступил канун Рождества, хотелось вообразить, что ее любят и вот-вот преподнесут самый желанный из всех подарков.

Проходя мимо витрин книжного магазина Хетчардса, Джейн спрятала лицо от резкого порыва холодного ветра, как вдруг услышала женский крик: «Моя шляпка!» Подняв голову, она успела увидеть летавшую над головами прохожих причудливую дамскую шляпку с фигуркой птицы. Какой – не разглядела, потому что одним ловким движением руки Эдмунд схватил вещицу, прежде чем вихрь успел увлечь ее дальше. Ее владелица – молодая, хорошо одетая дама – ринулась навстречу спасителю своего головного убора, на ходу бормоча благодарности, а когда подбежала, пустилась в объяснения:

– Должно быть, лента оторвалась! Представления не имею, как это вышло. Ах, если бы не вы, я потеряла бы любимую шляпку и очень расстроилась!

– Понимаю вас! – почтительно кивнул Эдмунд. – Она весьма оригинальна.

Женщина рассмеялась, и ее щеки, и без того розовые от ветра, раскраснелись пуще прежнего, кивнула и отправилась по своим делам.

Джейн взяла Эдмунда под руку и проворчала:

– Зря ты спас эту ужасную шляпку.

– Та леди другого мнения. К тому же я рад, что сумел помочь.

Хоть Эдмунд и говорил спокойно, Джейн все же казалось, что муж пытается поставить ее на место, и это ей совсем не нравилось. Она убрала свою руку с его локтя, а он и не заметил. Его взгляд был прикован к карете, что стояла неподалеку – вернее, к женщине, которая не решалась забраться внутрь из-за огромной грязной лужи, отделявшей ее от открытой дверцы экипажа.

– Позвольте помочь вам, мадам. – Эдмунд протянул руку сначала даме, а затем и ее горничной, а когда обе оказались на сухом участке каменной мостовой, добавил, обращаясь к леди: – Ангелы, подобные вам, должны парить над землей.

Чуть приподняв шляпу, он вернулся к Джейн, провожаемый звонким смехом горничной и восхищенными словами благодарной дамы.

– Надо же, «ангелы»! – хмыкнула Джейн.

Эдмунд сверкнул глазами и произнес:

– Ну не мог же я назвать их дьяволами. Ведь мы не знакомы.

– А что, было так необходимо их как-то называть? – не подумав, ляпнула Джейн, но тут же прикусила язык, вспомнив о своем решении быть супругу другом. – Впрочем, не важно. Они явно были польщены.

– Обычно женщинам нравится, когда их так называют, – сказал Эдмунд и опять положил ее ладонь на свою руку, будто не замечая, что ему пришлось это сделать уже дважды.

– Как бы Лондон справлялся без тебя?

– Что ты имеешь в виду? – в недоумении взглянул на нее муж.

– Ты же готов помочь и угодить всем и каждому.