И вдруг поймала себя на мысли, что слишком грубо разговаривает с родственницей. Но какая она родня?! Если бросила сына и мужа на произвол судьбы, а сама укатила за тридевять земель! И вот нашлась, начала диктовать свои условия. Никуда они Женьку не отпустят, ему здесь, в Клину, хорошо!

– Передайте ему, что я приеду.

– Хорошо, – сказала Катя холодно, – передам.

Она открыла дверь комнаты и прислонилась к косяку. Женька лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку.

– Она приедет, – сказала Катя тихо.

Женька отреагировал в духе его возраста – выставил по направлению к Кате фигу.

– Она все равно приедет. Но мы тебя не отпустим.

Вечер был безнадежно испорчен. Женька затосковал и замкнулся в себе. Катя поначалу принялась его успокаивать, перебрав вслух все способы лишения родительских прав, раз уж она не выполняла свои обязанности. Женька после этого немного отошел и позволил себе сказать «да», когда Катя предложила ему выпить чай.

Они сидели за кухонным столом и молча жевали, когда вернулись родители.

Испуганный взгляд Женьки озадачил Катю. Но не рассказать про звонок его матери она не могла. Родителям наверняка ведь не понравится, если та свалится к ним как снег на голову, неожиданно.

– Скверно, – сказал папа, услышав про звонок. – Конечно, мы думали, что так и случится. Но…

– Но теперь, – подхватила мама, – мы думаем по-другому. Жене нельзя уезжать из города. Это еще детский психолог советовал. К тому же он здесь живет под присмотром.

– Да, – поддержала маму Катя, – мы за ним смотрим!

И покраснела, вспомнив, сколько раз про него забывала.

Женька грустно улыбнулся и промолчал. Кате показалось, что в его глазах поселилась надежда. Надежда на то, что его не отпустят с родной матерью в далекую и чужую страну. Да и мать, собственно, была чужая.

– Нужно поискать хорошего адвоката, – нахмурился папа.

– Возьмем самого лучшего, – кивнула мама.

– Не отдавайте меня ей! – выкрикнул Женька и выскочил из кухни.

Больше в его присутствии об этом не говорили.

В пятницу после школы Катя пошла в магазин, чтобы купить Женьке шоколадку. Просто так, чтобы порадовать брата. Ее мучила совесть за то, что она относилась к нему как к обременительному дополнению. Когда она возвращалась обратно домой, зазвонил мобильный телефон. По мелодии она поняла, что это Витя.

– Все отлично, Кать, – браво отрапортовал он. – Отыграли вчера нормально. Выиграли по буллитам, у противника только одно очко, у нас – два.

– У нас? – прошептала Катя. – Тебя взяли?!

– Так точно. Поедешь со мной в Питер?!

– Когда?

– Когда окончим школу, конечно. Недоучкой я оставаться не собираюсь.

– Поеду, – сказала Катя.

Это что, подумала она, такое своеобразное признание в любви? И тогда кто кому признался первым? Если судить по количеству звонков – три-четыре в день, то первым признался Витя. Если брать во внимание то обстоятельство, что Катя смотрела на телефон раз тридцать-сорок в день, то она.

– Ты только представь, – продолжал радостно Витя. – Они будут меня ждать…

– Я тоже тебя жду, – решила напомнить о себе Катя.

– Правда? – в его голосе послышались смешинки. – И что ты при этом сейчас делаешь?

– Я по тебе скучаю!

– Ага, и заедаешь скуку шоколадкой.

– Нет, шоколадку я для Женьки купила… Ой! Откуда ты знаешь?

– А еще я знаю, – продолжал интригующе Витя, – что на тебе сегодня надето сиреневое пальто.

– Ну и что? Оно у меня одно.

– Неправда, у тебя еще есть и черная куртка.

– Вить, а откуда ты знаешь про пальто?

Катя остановилась посредине улицы и принялась оглядываться.

– А еще, – продолжал говорить ей Витя, – у тебя сегодня очень пушистые волосы, которые теребит ветер, и длинные синие ресницы.

– Это синяя тушь, – прошептала Катя, – Галка дала… А откуда…

– Это не тушь. Это твои глаза как… слушай, Кать, как у вас там, в девчоночьих романах, пишут? Твои бездонные глаза…

– А ты как бы сам сказал?

Катя остановилась у витрины кафе и увидела… Витю. Вернее, его отражение, потому что он стоял прямо за ней и держал мобильный телефон, разговаривая с ней.

– Я не умею красиво говорить. Здравствуй, моя Катя.

Она обернулась, всхлипнула и уткнулась ему в куртку.

– Ты приехал!

– Ну, не испачкай меня шоколадом, плакса. Все хорошо, ты ждала, и я приехал.

– А почему не позвонил заранее?

– Я же позвонил, просто это ты рано обернулась.

– Где твои большие сумки?

– Дома. С собой только маленькая фигуристка.

И он достал из кармана статуэтку.

– Теперь она мой талисман. Пацаны, правда, подшучивают, не понимают. Но я-то знаю, кто она на самом деле. Она это ты, и теперь всегда будет со мной.

– Как и я…

– Как и ты…

И Катя опять забыла про Женьку. Они пошли гулять в осенний парк, на который уже дохнули первые заморозки. Они взялись за руки и принялись подбивать ногами ворохи потемневших листьев. Смеялись, рассказывали что-то друг другу, просто молчали. Им было хорошо вдвоем. Неделя разлуки сплотила Катю с Витей еще больше. И не было в этом ожидании ничего страшного. Можно ждать, когда знаешь, что он любит тебя и обязательно вернется. Можно ждать, когда уверена в своих чувствах к нему. Можно ждать всегда, если эти чувства настоящие.

Катя поздно вернулась домой, на нее набросилась мама.

– Почему ты не отвечала на звонки?! Мы волновались!

– Разве вы звонили? Я не слышала, – призналась Катя.

Она сделала звонок мобильного едва слышным, чтобы он не мешал им с Витей разговаривать.

– Мы звонили два раза! – покачала головой мама.

– А чего зря звонить? – хмыкнул подвернувшийся тут же Женька. – Сегодня же Дружинин вернулся. Его на вокзале ребята встречали. А потом он к тебе побежал…

– Спасибо, братик дорогой, за добрые слова, – съязвила Катя. – На вот, стрескай шоколадку!

Увидев шоколадку, Женька оторопел. И голосом мультяшного героя спросил:

– Это мне?

– Это тебе, – кивнула Катя.

– За что?

– Просто так.

– Ладно. Спасибо, – он взял у Кати плитку. – Как же хорошо на нее воздействует Дружинин.