– Благодарю вас.

– Вы все еще работаете в офисе Брауна?

– Завтра хочу уволиться.

– По-моему, это не самая лучшая идея.

– Но почему?

Прежде чем я смог ответить, в комнате зазвучали тревожные ноты «Лунного света» Дебюсси. Я тут же включил на интеркоме кнопку, которая приглушала все звуки и зажигала на столе у Эйжи красную лампочку. Потом я вынул звонящий мобильник из верхнего ящика стола, поднес к уху и, прижав палец к губам, обернулся к клиентке.

А затем ответил на второе из сегодняшних писем.

– Мистер Браун? – уточнил я.

– Приветствую, мистер Болл.

– Я надеялся, что вы мне позвоните. Я напрочь завяз с этим делом.

– Кто вы?

– Частный детектив. Я работаю на группу людей, крайне обеспокоенных исчезновением мисс Мадд. Уже целую неделю никто ее не видел и не слышал, и мы беспокоимся о ее состоянии. У нее диабет. И о ее внуках больше некому позаботиться.

– С мисс Мадд все в полном порядке, – заверил Браун очень уверенным, убедительным тоном. – Никто не знает ее местонахождение, потому что никому не следует об этом знать.

– Я вас не понимаю, сэр.

– А вам это и не надо понимать. Просто поверьте мне на слово: Джоанна Мадд действительно была в опасности, а теперь она в одном безопасном месте.

– И даже ее дочь и сын не знают, как с ней связаться.

– Для всех будет лучше, если никто не будет знать.

– Я своим клиентам так ответить не могу.

– Кто они? Ее сын? Или дочь?

– Нет. Заинтересованная третья сторона.

– Ситуация очень деликатная, мистер Болл. Назовите мне имена своих клиентов, я лично позвоню им и заверю, что все в порядке. И предупрежу, насколько важна в этом деле секретность.

Я отсчитал, как положено, шесть ударов сердца, притворяясь, будто обдумываю дальнейшие действия.

– Я не могу разглашать имена своих клиентов, – сказал я после паузы. – Но я непременно сообщу им, что дело сложнее, чем я думал в начале. И о вашем желании связаться с ними для беседы…

– Мне необходимо побеседовать и с вами тоже, мистер Болл.

– О чем же?

Уилла испуганно глядела на меня.

– По телефону не следует делиться секретами. Вы знаете кафе «Либерте» на улице Хадсон?

– Знаю.

– Встретимся там сегодня в половине восьмого. Я полагаю, мне удастся убедить вас в необходимости молчать об этом деле.

– Раньше половины десятого я никак не смогу, – сказал я. – Мне нужно ответить на несколько важных писем.

– Окей, – быстро согласился он. Слишком быстро. – В девять тридцать увидимся. Как я вас узнаю?

– У меня в петличке будет красная фиалка, – произнес я и дал отбой.

Только когда я вернул телефон обратно в ящик, Уилла спросила:

– Это был мистер Браун?

– Да, он.

– Вы рассказали ему о том, что я доверила вам?

– Я послал ему письмо, представился детективом Томом Боллом и сказал, что работаю на неких сопричастных людей, которые хотят, чтобы я отыскал Джоанну Мадд. Ему также известно, что я знаю о деле Свободного Мэна, но лишь по газетным публикациям.

– А про то, что он отказался от этого дела, говорили?

– Нет.

Она вздохнула.

– Но он может догадаться об утечке информации из его офиса. Однако лучшее, что вы можете сделать, – это оставаться на работе. И если что-то вызнаете там, сообщите. Я дам другой номер, лучше на него звонить.

Юная адвокат смотрела на меня во все глаза, только сейчас осознавая, как мне показалось, насколько опасно там, куда она сунулась.

Затем она кивнула и вымученно улыбнулась.

– Наверное, именно это я от вас и хотела, – проговорила она.

– Вы ведь не хотите, чтоб мы бросили это дело?

Она взглянула мне в глаза в поисках ответа. И, выждав достаточно долгое время, сказала:

– Нет. До встречи с Мэнни я и не знала, как бездушно закон может перемолоть человека. Да, он – убийца. Но он не преступник. И я не могу оставаться безучастной в таком случае.

Я дал Уилле номер своего второго мобильного, а потом проводил ее до двери. И после ее ухода некоторое время так и стоял в проеме, глядя в пустоту.

– Мама тебе чем-то навредила? – спросила Эйжа, подойдя ко мне сзади.

– Да, – ответил я, обращаясь к двери.

– Это связано со мной?

Я обернулся и посмотрел на свою закутанную в пальто дочь.

– Она сунула нос в мои файлы.

– С чего ты взял?

– Я знаю, когда люди смотрят те или иные файлы, – солгал я. – Особенно те, которые раньше никто не открывал.

– Но это же не так ужасно, – сказала Эйжа.

– Да. Но с сегодняшнего дня, будь добра, не бери работу на дом, хорошо?

Она кивнула, и этого было вполне достаточно.

В половине седьмого Эйжа ушла. А я оделся и к семи был уже готов.

Разговор с дочерью несколько смягчил проблемы с Моникой, но я забыл, как и большинство мужчин, что происходящее со мной не всегда зависит только от меня.

Открыв дверь на улицу Монтегю, я вдруг услышал мужской оклик:

– Оливер!

На улице толпился народ, все хотели что-нибудь купить, уже подумывая об ужине, а там и о Рождестве, и о том, что неплохо прогуляться по свежему воздуху, пока зимний холод не загнал их по домам до весны.

На тротуаре собралась группа молодежи, по большей части темнокожей. И вдруг из этой толпы двадцатилеток вынырнул Коулман Тессар, молодой муженек Моники. Он был одет в беговой костюм с опущенным капюшоном. Костюм был желтый, не то с темно-синим, не то с черным узором.

В кармане ветровки у меня лежал короткоствольный пистолет сорок пятого калибра, но мне показалось, что сейчас он вряд ли потребуется. Вот позже, вечером, может случиться и такое.

– Привет, Коулман, – поздоровался я.

Молодая темнокожая девчонка с волосами, выкрашенными в небесно-голубой, внимательно на нас посмотрела. Ей, как и мне, померещилась угроза в голосе Коулмана.

– Что ты сказал Монике? – требовательно спросил он.

– Зачем ты спрашиваешь меня о том, что и сам уже знаешь?

Коулман стоял теперь всего в полуметре от меня. У него был черный пояс по какому-то из восточных единоборств, и он искренне полагал, что сумеет постоять за себя.

– Я тебе задал вопрос, – сказал он с убийственной уверенностью.