— Ты должна помочь мне, дорогая! Делай только то, что яскажу, и не задавай вопросов. Вот увидишь, игра стоит свеч…

Даллас, 1996 год

— Добрый день, мистер Гаррисон, примите мои поздравления, —произнес охранник, когда лимузин Коула вплыл в главные ворота ухоженнойтерритории компании «Объединенные предприятия» площадью пятьдесят акров,расположенной неподалеку от «Э-Системс» Росса Перо.

Четырехрядное шоссе извивалось по невысоким округлым холмамсреди деревьев, тянулось мимо массивного фонтана и искусственного озера. Вхорошую погоду служащие, работавшие в семи вытянутых корпусах с зеркальнымиокнами, соединенных закрытыми переходами, часто собирались у фонтана вобеденный перерыв.

Лимузин плавно скользнул мимо одного из административныхкорпусов и здания исследовательской лаборатории, к которому торопливо шагалитрое мужчин в белых халатах, увлеченных бурным спором. Наконец автомобильзатормозил перед входом с лаконичной табличкой «Дирекция».

— Поздравляю, мистер Гаррисон, — произнесла секретарь, едваКоул вышел из лифта на шестом этаже.

Коул ответил коротким, деловитым кивком и прошел черезприемную, отделенную от кабинетов стеной с тиковыми панелями и эмблемойкорпорации на них. Посетители наслаждались роскошью и комфортом бледно-зеленыхкожаных диванов, окруженных пушистыми восточными коврами, изящных столиковрозового дерева и оригинальных вещиц, инкрустированных перламутром илиотделанных бронзой.

Не замечая сдержанной роскоши приемной, Коул повернулнаправо и зашагал по устланному ковром коридору к своему кабинету, смутноосознавая, что вокруг стоит непривычная тишина.

Когда Коул проходил через конференц-зал, его остановил главаотдела по связям с общественностью Дик Роуз:

— Коул, ты не мог бы зайти к нам на минутку? Едва Коулшагнул в многолюдную комнату, раздались громкие хлопки открываемых бутылокшампанского и сорок служащих разразились аплодисментами в честь последнейсделки корпорации — приобретения прибыльной электронной фирмы с щедрымиправительственными контрактами и новым компьютерным чипом, проходившимиспытания. Компания «Кушман электроникс», принадлежащая двум братьям, Кендоллуи Прентису Кушман, была предметом притязаний сразу нескольких крупных фирм, ибитва, широко освещаемая прессой, оказалась жестокой и кровопролитной. Сегодня«Объединенные предприятия» праздновали победу, а средства массовой информациисловно обезумели от этой новости.

— Поздравляем, Коул, — произнес ревизор компании КорбинДрисколл, вкладывая бокал шампанского в ладонь Коула.

— Речь! — выкрикнул Дик Роуз. — Мы требуем речь! — настаивалон шутливым тоном человека, который считает своим долгом сделать так, чтобы всечувствовали себя свободно и происходящее представлялось в розовом свете, но приэтом слишком много пьет. У него в голосе особенно отчетливо слышалась фальшиваянотка, поскольку дружеских отношений между дирекцией и рекламным отделомкорпорации попросту не существовало.

Коул нетерпеливо взглянул на него, смягчился и выдал «речь».

— Леди и джентльмены, — объявил он с короткой заученнойулыбкой, — мы только что потратили сто пятьдесят миллионов долларов наприобретение компании, которая не будет стоить и половины этой суммы, если мыне выведем на рынок новый компьютерный чип. Предлагаю всем вам обдумать способысвести до минимума наши потери, если таковое произойдет.

— А я надеялся на речь, которую можно было бы процитироватьв прессе, — заметил Роуз. — Мой телефон еще никогда так не раскалялся отзвонков — с тех самых пор, как два часа назад было сделано объявление.

— Сочинение выигрышных цитат для средств массовой информации— твоя работа, Дик, а не моя, — возразил Коул, повернулся и направился к себе вкабинет, оставив Дика Роуза сникшим от такого выговора, а остальных сотрудников— слегка приунывшими.

Вскоре толпа рассеялась, и в конференц-зале задержалисьтолько Роуз, его новая заместительница Глория Куигли и Корбин Дрисколл.

Первой заговорила Глория. Высокая, белокурая, эффектная, всвои тридцать лет она была самым молодым, лишь недавно получившим назначениечленом дирекции компании.

— Какая досада! — с раздраженным вздохом проговорила она. —Уолл-стрит гудит, как улей, потому что «Объединенные предприятия» отбиликомпанию Кушманов у международной корпорации Мэтта Фаррела и других крупныхсоперников. Мы пребываем в состоянии эйфории, младший персонал чуть не лопаетсяот гордости, обслуга, вероятно, танцует джигу, — продолжала она, — а человеку,который руководил операцией, похоже, на все наплевать!

— Ты ошибаешься, — возразил Дик Роуз. — Вот проработаешьздесь полгода и поймешь: несколько минут назад ты лицезрела Коула Гаррисона всостоянии глубокого удовлетворения. Признаться, таким счастливым я его ещеникогда не видел.

Глория недоверчиво оглядела мужчин:

— Как же он выглядит, когда недоволен? Корбин Дрисколлпокачал головой:

— Лучше бы тебе этого не знать.

— Он не может быть так страшен, — не сдавалась Глория.

— Ты считаешь? — насмешливо откликнулся Корбин и указал насвои густые, безукоризненно уложенные седые волосы. — Два года назад, когда ятолько начал работать с Коулом, у меня не было ни одного седого волоска. — Егособеседники рассмеялись, а Корбин добавил:

— Щедрое, соблазнительное жалованье и прочие блага имеютсвою обратную сторону.

— Какую? — поинтересовалась Глория.

— Например, телефонные разговоры в полночь — только потому,что у Коула возникла новая идея и он желает, чтобы его служащие воплотили ее вжизнь, — объяснил Дик Роуз.

— Тебе не мешает научиться укладывать чемодан и успевать насамолет, когда о поездке сообщают за час до вылета — да еще в выходной день, —добавил Корбин. — Для наших сотрудников не существует ни часов, ни календарей.

— В выходной день? — в притворном ужасе воскликнула Глория.— Мне придется отключать автоответчик начиная с пятницы!

— Хорошо, что ты напомнила, — перебил Роуз с кривойусмешкой, полез в карман и вытащил небольшой черный предмет. — Вот тебе подарок— заменитель автоответчика и свидетельство того, что ты занимаешь здесь весьмавысокий пост.

Глория машинально подставила ладонь, и Роуз положил на неепейджер.

— Добро пожаловать в «Объединенные предприятия», — сухопроизнес он. — Если ты не лишена сообразительности, то не расстанешься с ним нина секунду — ни днем, ни ночью.