— Она решила пройти научную стажировку.

— Отлично, — пробормотала Диана. — Значит, она будетпосещать летнюю школу и вы не увидитесь с ней, когда приедете домой?

— В таком случае я не поеду домой, — ответил Коул.

Именно так и предполагала Диана. Несмотря на то что онаплохо знала, как жил Коул, прежде чем появиться в Хьюстоне, девушка сумелавыяснить, что родом он из техасского городка Кингдом-Сити, что у него нетродственников, кроме дяди и двоюродного брата пятью годами старше самого Коула.Вскоре Диана поняла: любая попытка вникнуть в подробности его прошлогонаверняка приведет к оскорбительному ответу или завершению дружбы, которой онатак дорожила.

Коул поднес банку кока-колы к губам, и Диана приняласьнаблюдать, как играет золотистое пятнышко света на его загорелой шее, очерчиваяконтуры квадратного подбородка и твердой челюсти.

Диана надеялась, что Валери не станет пытаться превратитьКоула в дрессированного лабрадор-ретривера, уничтожив прежнее сходство спантерой. В девушке с рекламной улыбкой чувствовалось нечто разнящее их сКоулом. Диана не могла заставить себя судить о ней беспристрастно.

Коул отставил жестянку в сторону и осторожно вгляделся влицо Дианы, на котором застыла жесткая, хозяйская усмешка.

— Не вашу ли кока-колу я ненароком выпил? — осведомился он.

Диана вынырнула из потока мечтаний и быстро замотала головой.Пора было уезжать… давно пора, поскольку сегодня ее здравомыслие и сдержанностькуда-то улетучились.

— Я помогу вам убрать здесь, — пообещала она, поднимаясь исобирая тарелки и приборы.

— Мне надо готовиться к выпускным экзаменам, — начал он,потушив лампы и подхватывая посудину с оранжевыми гибискусами, — но мы успеемсыграть с вами партию в пинокль.

Затем он включил лампы в коридоре, и слепящий свет уничтожилпоследние романтические фантазии. В прошлом году Диана научила Коула играть впинокль и преферанс — в один из тех чудесных и редких дней, когда Кориприезжала, чтобы поупражняться в верховой езде, а больше в конюшне никого небыло. Теперь это счастливое время закончилось. Диана поняла, что отныне еемечты перестали поддаваться контролю. Если бы сегодня Коул поцеловал ее, оназабыла бы обо всех опасностях и позволила ему это сделать. Позволила? Да еслибы он хоть немного поощрил ее, она сама поцеловала бы его! В последниенесколько недель она была готова пойти на любой риск ради него, но с присущейей чуткостью понимала: ее победа маловероятна.

— Вы чрезвычайно любезны, — с улыбкой произнесла она,оглянувшись через плечо.

— Для такого профессионального игрока, как вы, этойлюбезности маловато.

— К сожалению, мне и вправду уже пора.

— Понятно. — У него в голосе послышалось разочарование, иДиана с трудом поборола искушение побыть с ним еще немного.

Неожиданно Коул повернулся и исчез в своей комнате. К томувремени как он вышел, чтобы проводить ее до машины, Диана успела сложить посудув раковину и вновь обрела хорошее расположение духа. Девушка поздравила себя сочередной победой над собой, когда Коул протянул руку, открывая перед нейдверцу.

— Кстати… — произнес он, когда она собралась прощаться, — яслышал, как ваши подруги обсуждали чудесную вечеринку, которую устроили в вашучесть родители две недели назад.

Диана была слишком очарована улыбкой, приподнявшей утолкиего губ, чтобы дать более или менее разумный ответ.

— Да, мне исполнилось шестнадцать лет.

— Знаю. — Он вдруг усмехнулся, услышав ее взволнованныйголос. — Там, где я вырос, было принято по-особому отмечать шестнадцатилетиедевочек…

Поцелуй! Он собирается поцеловать ее, решила девушка врадостном возбуждении. Она перевела взгляд с его искрящихся глаз на чувственныегубы.

— Как же вы отмечали шестнадцатилетие девочек? — с дрожьюспросила она, закрывая глаза.

— Дарил подарки! — торжествующе провозгласил он, вытягиваяиз-за спины левую руку. Диана широко раскрыла глаза и схватилась за дверцу,глядя на унизительный сюрприз. Это был довольно большой сверток странной формы,который Коул самостоятельно завернул в газету и перевязал шнурком. По-видимому,не замечая смятения девушки, он протянул руку:

— Ну, открывайте!

Диана опомнилась, сверкнула притворной улыбкой и потянула закончик разлохмаченного белого шнурка.

— На многое не рассчитывайте, — предупредил Коул, на лицекоторого вдруг появилась неуверенность.

Бумага упала на землю. Под ней оказалась надувная игрушка —белый кот в натуральную величину, с розовым язычком, зелеными глазами иошейником с надписью «Меня зовут Пинкертон».

— Наверное, у вас уже есть десятки самых экзотическихнадувных зверей, — неловко добавил он, так и не дождавшись реакции Дианы. — Поправде говоря, вы уже слишком взрослая для таких подарков.

Он был прав и в том и в другом, но для Дианы это не имелозначения. Коул отказывал себе в самом необходимом, но в конце концов приготовилей подарок. Диана бережно, словно бесценный фарфор, взяла обычную дешевуюигрушку из рук юноши, а затем подняла ее перед собой в немом восхищении.

Коул вдруг понял, каким жалким выглядит его подарок в рукахДианы.

— Это просто шутка… сувенир… — оправдывался он и в удивленииосекся, когда Диана помотала головой и прижала надувного кота к груди.

— Спасибо вам, Коул, — прошептала она, прижавшись щекой кголове кота. Улыбнувшись, девушка окинула Коула сияющим взглядом:

— Спасибо!

«Не стоит благодарности», — машинально подумал Коул, ноневероятная теплота ее ответа на миг лишила его способности говорить и думать.Он молча закрыл дверцу, когда Диана опустилась на сиденье, и неподвижно застыл,наблюдая, как задние огни машины исчезают за поворотом длинной подъезднойаллеи.

Через три часа после отъезда Дианы Коул наконец закрылучебник экономики и отодвинул тетрадь со своими записями. У него болели плечи,голова раскалывалась. Продолжать заниматься было бессмысленно. Коул подготовился,чтобы выдержать выпускной экзамен, но хорошие оценки никогда не были для негосамоцелью. Он жаждал знаний, чтобы добиться успеха.

Юноша рассеянно потер ноющие плечи, а затем запрокинулголову, закрыл глаза и принялся размышлять над письмом дяди Кэлвина. Оно пришлос утренней почтой, и вести были настолько хороши — нет, невероятно удачны, —что Коул заулыбался, делая круговые движения плечами, стараясь расслабиться.