говорящего кота! Но тут я, наконец, заметил, что на воротах стоит не иллюзор, а вполне себе натуральный астрофизик – американец Джон Ханна, последний по списку, но отнюдь не по значению член нашего экипажа. Завидев меня, он приветственно поднял вверх обе руки.

На первый взгляд, Джон выглядит немного нескладным. Высокий, худой, с вытянутым унылым лицом и длинной шеей, он имеет прозвище Печальный Жираф, которое, кажется, дал себе сам. Но даже если это и неправда, то вполне в стиле Джона, который относится ко всему, включая самого себя, с мягкой доброй иронией.

Это чувство самоиронии у нашего кинозвездного однофамильца врожденное и, наверное, наследственное. Ведь он у нас не просто Джонни, а Джон Ричард Ханна VII. Это ж кем надо быть, чтобы на протяжении семи поколений подряд называть своих детей Джон Дик, если учесть, что каждое из этих имен при написании с маленькой буквы имеет другое значение, причем, не совсем цензурное?! Впрочем, в нынешних США больше в ходу русские и китайские ругательства, а родные «четырехбуквенные» словечки используются довольно редко и обозначаются в словарях с пометкой «устар.».

Из всей четверки ученых на «Одиссее» Джон – единственный, чья основная работа начинается не после прибытия в систему Хары, а непосредственно со старта. Как ни странно, хотя мы уже научились пользоваться антигравитацией, в теории этого явления все еще встречаются непроясненные места. Задача Джона как раз и заключается в том, чтобы на основании наблюдений и экспериментов в самых, что ни на есть, практических условиях попытаться объяснить эти моменты. Кроме того, он имеет инженерную подготовку и в полете помогает Дэвиду и Эрику.

– Привет, Костя! – Джон тоже заметил меня. – Хочешь к нам присоединиться? Или у тебя сейчас по графику отдых?

– Вообще-то, да, – по-хорошему, я сейчас должен уже спать, чтобы успеть выспаться до следующей вахты, которая начинается у меня в четыре часа утра по корабельному времени. – Но смотрю, вы и так неплохо справляетесь. Кто это вам таких интересных фантомов сообразил? Олег?

– Нет, – к моему удивлению покачал головой Иванов да Силва. – Это Стив постарался. Все вопросы – к нему.

– Спасибо!

Я закрыл за собой дверь спортзала. Пожалуй, этих троих тоже можно вычеркнуть из числа подозреваемых. Судя по их мокрым футболкам, упражняются они достаточно давно. И вряд ли смогли бы одновременно управлять фантомами. А вот Стив поднялся в моем списке на одну из верхних строчек.

Информационные технологии занимают такое важное место в современном мире, что на «Одиссее» ими занимаются два человека. Один из них – мой лучший друг Олег Давыдов, кстати, весьма квалифицированный фантомастер. А второй – инженер по информации американец Стив Старобин, оч-чень разносторонняя личность.

Невысокий, темноволосый, скромный, похожий на умного студента из второсортных комедий, он не только наш сисадмин, но и выдающийся аналитик и широко известный в мировой инфорсети комментатор. По крайней мере, слово «блогер» было бы для Стива чересчур слабым. На тестах, требующих наличия физической формы, Стив регулярно занимает последнее место, но мы все его любим и ценим не за силу или ловкость, а за ясный ум, четкое мышление и широчайшую эрудицию, в которой с ним может сравниться только Сергей Сухина.

Оказывается, он еще умеет делать фантомов высокого уровня. А я и не знал. Может, навестить его?

Однако идея заглянуть в гости ко Стиву оказалась не очень удачной. В его отсеке, взаправду напоминающем логово очень крутого хакера, я встретил кэпа, Марка, Цветана и нашего астронома Ива Роша.

– Добрый вечер, Константин, – первым заметил мое появление начальник экспедиции.

– Добрый!

С тех пор как я – будем называть все своими именами – спас Марка от сумасшедшего подрывника, между нами сложились немного странные отношения. Кажется, он начал немного сторониться меня. Пару раз я ощущал исходящую от него настороженность. Впрочем, и я сам подозревал, что наш босс знает о целях и задачах экспедиции больше, чем остальные. Возможно, Марк это чувствовал.

В общем, загадка на загадке, отчего и происходят взаимные непонятки. Кстати, о том покушении на босса я так и не получил никакой новой информации. Может, расследование просто не успело получить результаты до нашего отлета. А может, до меня просто не посчитали нужным их довести.

– Хорошо, что ты заглянул, Костя, – тем временем обратился ко мне Коржевский. – Нужен твой непредвзятый взгляд.

– На что?

– На Кошачий Хвост, Константин! – воскликнул Ив. – Мы можем, наконец, схватить его!

Я буквально вытаращился на него. На что он, черт возьми, намекает? Или на кого?!

Вот не умею я держать «покер-фейс»! Мне еще на Земле не раз говорили, что эмоции, особенно, отрицательные просто отражаются у меня на лице. И похоже, это свойство я заново приобрел после попадания.

– Костя, не знаю, о чем ты сейчас подумал, но я имел в виду Катершванц! – вскричал Ив. – Мы не можем пройти мимо такого замечательного объекта!

Да, кто о чем, а вшивый о бане…

По большому счету, Ив – типичный кабинетный ученый, которого неизвестно как занесло в состав экспедиции. Впрочем, наверное, даже такому неспециалисту как я понятно, что вряд ли кто-либо лучше него справится с изучением чужой планетной системы. Все будет скрупулезно изучено, описано и отпрепарировано с величайшим тщанием и знанием дела. Единственное, у Хары за ним придется присматривать, чтобы не забывал обедать и спал хотя бы четыре часа в сутки.

Внешне француз немного похож на друга главного героя из фильма «Такси» – незадачливого полицейского инспектора. А по характеру слегка напоминает профессора Паганеля. Ив знает всё о Солнечной Системе. Он может часами с энтузиазмом рассказывать о планетографии Марса или Венеры, а к транснептуновым объектам вообще испытывает большую и пылкую любовь, сравнимую разве что только с восторгом энтомолога перед особо ценным экземпляром.

Катершванц, он же Кошачий Хвост, – без сомнения, самый выдающийся экспонат в этой коллекции. Обнаружили его в конце XXI века в ходе очередной попытки разыскать таинственную планету Нибиру. «Рептилоиды», понято, и в этот раз остались найденными, но телескопы земных астрономов все-таки углядели кое-что интересное.

А попался им планетоид-бродяга, межзвездный скиталец. В последние тысячелетия он тянулся к Солнцу из глубин галактики, а затем обогнет его по гиперболе и пойдет дальше странствовать в космических просторах.

Новое небесное тело окрестили в честь какого-то индейского бога-ягуара. Подозреваю, что по той причине, что оно, как тот кот, ходит, где