отсеку для кабельных подключений, из которого доносились чужие голоса, и прислушался. Мне снова показалось, или там действительно говорят по-русски?!

Еще несколько осторожных шажков, и я стал различать слова.

– Куда ты завел нас, кот-вездеход? Темно и не видно не зги! – расслышал я чью-то ворчливую претензию, высказанную с такой разухабистой интонацией, что мне тут же представился лохматый амбал в ватнике и шапке-ушанке.

– И совсем не темно! – раздался раздраженный ответ. – И вообще, зга здесь как раз видна!

Я беззвучно хихикнул в кулак, придвигаясь еще ближе. Как раз в том месте находился люк, ведущий в третью гравиаппаратную. Так что, и в самом деле зга. То есть, 3ГА.

– Ответ неправильный, – тем временем возвестил амбал. – Надо было сказать: отстань, заблудился я сам. Не любите мозги!

Оп-паньки! Я внезапно застыл. Эту шуточку на тему Ивана Сусанина мне приходилось слышать разве что в детстве. В 90-х выросло необразованное поколение школьников, и распалась связь времен. Неужели мне встретились современники-попаданцы?! Но как они ухитрились попасть на космический корабль на самых задворках Солнечной системы?!

– Я никогда не заблужаюсь… то есть, не заблуждаюсь! И нигде не заблужусь! – высокомерно произнес второй голос с кошачьим акцентом. – Меня, между прочим, сама Звездная попросила за этим миром проследить. Чтобы в стороны не располза-ался. Просто я не на место настраиваюсь, а на челове-ека.

– Где ты этого человека видишь? Ау-у, лю-ю-юди!

Этого я уже не выдержал и выскочил на них из-за угла. И признаться, обомлел. В углу на висящих кабелях устроилась некая большущая темная масса. А напротив нее сидел здоровенный рыжий котяра, знакомый мне по встречам в Москве.

Увидев меня, он так и подпрыгнул на месте, поворачиваясь на девяносто градусов. Несколько секунд мы в полном ступоре глядели друг на друга. На кошачьей морде медленно проступало виноватое выражение.

– Что вы здесь делаете?!

Я воинственно сделал шаг вперед. Котяра отступил и уткнулся задом в крепление для кабелей.

– Мы… это… с инспекцией, – мяукнул он и, стремительно развернувшись, ушел прямо в переборку.

Полосатый хвост пару мгновений торчал наружу, но потом втянулся и он.

– Читал я про улыбку без кота, – в полном обалдении произнес я вслух. – Видал бесхвостых котов. Но вот хвосты отдельно от кошатин мне пока что не попадались.

Темная масса в это время попыталась просочиться мимо меня по стеночке.

– Стоять! – загородил я ей проход. – Ваше имя, чин, задание!

– Дык… э-э-э… – донеслось оттуда.

В этом месте было немного светлее, и я смог разглядеть находку. На переборке распласталась громадная мохнатая шуба мехом внутрь. Кажется, ее будет правильнее называть доха. От нее ощутимо несло шерстью.

Этот запах немного сбивал меня с толку. Кота можно было признать навороченным фантомом, но мне не приходилось читать или слышать об иллюзиях ароматов.

Впрочем, ничего не мешает проверить. Я ткнул пальцем в доху, но она неожиданно быстро для своих размеров увернулось, так что я с размаху угодил в кабель в оплетке. Это было неприятное ощущение.

– А в глаз? – хмуро поинтересовался некто, скрывающийся за мохнатой личиной.

Нет, этот голос точно не мог принадлежать никому из наших!

– А в рыло? – недобро прищурился я в ответ, вспомнив дворовое детство.

– Хы-хы-хы! А найдешь?!

– А если попробую?! – рассмеялся и я. От странного типа не ощущалось враждебности, хотя воспринимался он странно, не по-человечески. – Ты кто такой?

– Не видишь, доха.

– Это я как раз вижу. А зовут-то как?

– Меня не зовут, я сам прихожу, – меховая масса подбоченилась, уперев в бок толстый рукав. – Вообще, Меховушка кличет Хвостиком.

– Меховушка? Кто она такая?

– Она у меня… такая!

До меня донесся могучий вздох. Запахло сильнее. После этого наступила благоговейная тишина.

– А почему тогда Хвостиком? – задал я новый вопрос, поняв, что более внятного ответа на предыдущий не дождусь.

– Дык он у меня есть! Говорит, ей нравится.

Уловив движение, я скосил взгляд вниз. Из-под полы дохи действительно высовывался небольшой хвостик, похожий на собачий. Заметив мой интерес к нему, он вильнул пару раз.

Так. Я попробовал собрать глаза и мозги в кучку. Хвостик – это хорошо. Но не дает никакой полезной информации.

– Скажите, как вы сюда попали? – наконец сформулировал я наиболее животрепещущий вопрос.

– Котяра затащил, – на этот раз во вздохе чувствовалась виноватая интонация. Рукав протянулся к широкому воротнику, словно бы невидимый человек, находившийся внутри дохи, собрался почесать затылок. – Он меня в одно место провести собрался, причем сам предложил, я ему не навязывался. Говорил, мол, знает короткую дорогу, только кое-куда завернуть надо… Слышь, парень, ты хоть с Земли?

– Да.

– А век у вас какой на дворе?

– С утра вроде был двадцать третий, – осторожно сказал я.

Сердце у меня замерло в предчувствии неясных перспектив. Для нынешнего времени доха выглядела слишком… кондово. Несовременно.

– Понятно, – рукав снова почесал под воротником. – И где это я нахожусь?

– В космическом корабле «Одиссей». Первая звездная экспедиция.

– Ух ты! В космосе я еще не бывал. А на Землю вы скоро прилетите?

– Нет, – я покачал головой. – Мы еще только стартовали. Возвращение планируется через три с половиной года.

– Ох-ти! – могучий рукав опал, а мохнатые полы трагично обвисли. – Это если я домой к завтрему не вернусь, Меховушка ох, заругается!

– А вы сами не на Земле живете? – спросил я, с неудовольствием замечая, как мой голос принимает вкрадчивую интонацию.

– Нет, у вас я только гощу. Правда, в других временах, пораньше.

– Вы умеете путешествовать во времени?!

Неожиданно вспыхнувшая надежда поразила меня словно удар молнии. Что, если я встретился с представителем тех самых сил, что выдернули меня из родного XXI века, переместив на двести лет вперед?! А доха тогда – например, какой-нибудь робот тех самых «Странников» или как-то с ними связан?!

– Нет, я так не умею, – меня жестоко обломали. – Между мирами ходить могу, но это… в одном потоке. С временами – это к котяре. Только он, зараза мелкая, завел, бросил, а сам смотался к своей кошачьей бабушке!

– А моих родственников просьба не задева-ать, – из стены вдруг высунулась кошачья голова, а затем выбрался и он сам. – И никого я