У входной двери звонил колокольчик. Лизетта насторожилась и сказала сама себе:

– Ничего себе – захудалый городок! Это просто городок ужасов! Не иначе, что-то опять стряслось.

Она быстро встала, подошла к окну, осторожно взглянула вниз и увидела у входных дверей незнакомого человека. Он настойчиво дергал за ручку. Лизетта быстро надела домашний халат, зажгла свечу и побежала по лестнице на первый этаж. Прежде чем открыть дверь, осторожно спросила:

– Кто там?

– Почтмейстер! Срочная депеша городскому начальству! – громко ответил человек за дверью.

– Срочная! В пять часов утра… Однако, – недовольно проговорила Лизетта.

– Выполняем приказ вышестоящего начальства: доставлять важные письма немедленно по их получении. Депешу доставили сегодня ночью, – прокричал почтмейстер.

Лизетта осторожно повернула дверную задвижку и приоткрыла дверь.

– Здравия желаю! – громко и четко, по-армейски, поздоровался почтмейстер, передал ей бумажный конверт и произнес:

– Извольте расписаться в получении!

Он протянул Лизетте бумагу и карандаш. Она с опаской окинула его взглядом с головы до ног, а потом осторожно поставила размашистую подпись в почтовом уведомлении.

– Позвольте откланяться? – почтительно спросил ее почтмейстер.

– Ступай, голубчик, – снисходительно произнесла Лизетта.

– Премного благодарен, – ответил почтмейстер, откланялся, повернулся и ушел.

Лизетта закрыла дверь и не спеша поднялась наверх, в спальню. Генерал спокойно спал, ничто не потревожило его сон. Лизетта вздохнула, подошла к нему и слегка потрясла за плечо.

– Господин генерал! – прошептала ему на ухо Лизетта. – Проснитесь, вам только что принесли срочную депешу.

– Что? А? Депеша? Какая депеша? – сквозь сон говорил генерал. – Где мое пенсне? Где мои домашние туфли?

Охая, он поднялся, сел на краю кровати, накинул халат, сунул ноги в домашние туфли, нацепил на нос пенсне, потом взял в руки конверт, поднес его ближе к горящей свече, внимательно осмотрел, не спеша вскрыл и достал письмо.

– «Городскому начальству! Срочно! Из столицы выехал и скоро прибудет высокий чиновник. Он будет временно исполнять обязанности городского начальника. Предписывается городским чиновникам всех рангов и горожанам всех сословий подготовиться к встрече нового градоначальника в соответствии с его статусом»… – медленно и с расстановкой прочел генерал, зевая.

– От кого эта депеша? Кого я должен встречать? Когда? Чертовщина какая-то! – недоуменно рассуждал вслух Виссарион.

– Скоро прибудет временно назначенный городской начальник? Это означает, что тебя уже сняли с должности и назначили другого. Ты не успел еще даже добраться до места, а тебя уже уволили! А это значит, что скоро мы поедем домой, – радостно воскликнула Лизетта.

– Может, эта депеша пришла бывшему начальнику, которого, прости господи, уже нет! У нас иногда срочные депеши немного запаздывают. Бывает, на месяц, а то и на два!

– Не говори так, дорогой, о бедном Нильсе! Возможно, он уехал на север и стал начальником снежного королевства белых медведей. Медведями ведь тоже кто-то должен командовать!

– А если он вернется вместе со своими белыми медведями на свою прежнюю начальственную должность, а меня – вышвырнут, словно я старый башмак? – возмущённо воскликнул он, – Дьявольщина какая-то!

– Нет, любезный, ты еще не старый башмак! Ты еще, хоть и в отставке, но генерал о-го-го! А депешу, как сказал этот курьер или письмоносец, он получил сегодня ночью от капитана парохода. На нем, если помнишь, приехали и мы. А это означает, что депеша приехала вместе с нами и адресована именно тебе, мой дорогой генерал!

– Срочная депеша генералу о том, что он должен встречать генерала? Стало быть, встречать самого себя… И ради этого нужно было будить меня посреди ночи? Дуболом! Образина этакая! – закричал градоначальник. – Где этот почтальонишка! Подать мне его сюда, Лизетта!

Виссарион посмотрел на часы и возмутился еще больше:

– Поднять меня в пять утра! Разрублю этого паршивца на пять частей и отправлю в этом конверте обратно. Где моя сабля, где мои генеральские штаны?

– Дорогой, письмоносец уже давно ушел и любезно пожелал тебе – господину генералу – спокойной ночи, – ответила Лизетта.

– Спокойной ночи? Я напишу письмо в столицу! Напишу министру! Пусть уволят этих бумажных болванов! Разбудить меня в пять утра, чтобы я встретил самого себя! – гневно кричал генерал.

Виссарион еще долго возмущался, ворчал, но под конец успокоился, зазевал, лег в постель и снова крепко уснул.

О прибытии столичного генерала весь городок знал уже рано утром. Первым из горожан – местный кондитер. Он на ногах с четырех утра. Он увидел из окошка своей пекарни на пристани пароход, а в гостевых комнатах дома градоначальника – свет. «Это не Нильс. Окна его спальни выходят во двор. Значит, в город прибыли важные гости. Но кто? И зачем?» – рассуждал кондитер. И решил послать мальчишку-поваренка, чтобы тот узнал обо всем у моряков. Паренек вскоре вернулся и произнес слово «генерал». Услышав это, кондитер был крайне удивлен: «К нам – и сам генерал! Вот это да! Что делать? Как же быть?». Он решил немедленно оповестить об этом членов городского собрания. Еще не пропели петухи, а поваренок, как ошпаренный, уже бегал по городу и будил людей. Через полчаса в кондитерскую прибежали все. Не смогла прибыть только захворавшая старушка.

Собравшиеся взволнованно, перебивая друг друга, громко обсуждали чрезвычайное событие:

– К нам прибыл генерал! Так неожиданно, и зачем?

– Ой! Все это неспроста.

– Вдруг иноземцы войной идут? Они идут, а мы об этом и не знаем!

– Да ну! Ерунда! А где у генерала войска? И кто здесь будет воевать? Старухи с вилами, пастухи и рыбаки? Так у нас на всех и вил не хватит.

– А если генерал приехал на охоту? Медведей и кабанов гонять. И, прости господи, с молодухами гулять?

– Ты что несешь! Говорят, что прибыл он с женою.

– А может, провинился и из столицы убежал в глуши скрываться.

– Беглый генерал? Ты что? За такие слова…

– Ой! Не к добру все это.

– Нужно идти к нему на поклон!

– Да он выгонит всех вон! Приехал ночью, спит.

– Надо прямо сейчас послать городового Стефана. Пусть все у Агафьи узнает. И если вдруг примет его генерал, то пусть доложит: «Все, мол, нижайше кланяются и несказанно рады его прибытию. С нетерпением ждут приглашения». А там уже…

Решили и разошлись.

Значит, я еще жива и не сошла с ума!

Агафья, как всегда, проснулась задолго до восхода солнца, с петухами. Еще не было и шести часов утра, а она уже хозяйничала в доме градоначальника: истопила печи, поставила самовар, приготовила для гостей завтрак. Каждый день рано утром она приносила градоначальнику завтрак, ставила поднос на столик у дверей в спальню, тихо стучала в дверь и полушепотом говорила: