крепко берёт меня за руку и ведёт за собой, пробиваясь через груды полуобнажённых тел, уводя в тихий волшебный уголок, где мы останемся только вдвоём. Я иду, стараясь не касаться других людей, но постоянно ощущаю на себе чьи-то обжигающе-горячие липкие ладони, хватающие меня за ноги, бёдра, руки, заползающие под край моего пиджака и шлёпающие по ягодицам. И лишь когда мы выбираемся из этого душного тёмного вертепа, я только просыпаюсь от этого невероятного сна. Вот они: простые строгие деревянные панели, пахнущие воском, мёдом и старыми книгами. И вот он – мужчина моей мечты, который спокойно и уверенно заберёт меня с собой в надёжное место, известное ему одному.

– Я приглашаю тебя на особенный ужин, – говорит он мне, проведя по миллионам запутанных пустых коридоров, и остановившись у высокой деревянной двери. Стучит металлическим молоточком по ней, и она отворяется, впуская нас в огромный обеденный зал с гигантским накрытым столом, за которым уже сидят люди и тихо переговариваются между собой. Слышен смех, звон вилок и ножей о фарфор, и я чувствую запах вымоченной в малиновом уксусе дичи, ещё больше разжигающий любопытство и желание. В тусклом свете оплывающих свечей лица сливаются в бледные неразборчивые очертания, где только кое-где яркими искрами полыхают бриллиантовые серьги у дам и кроваво-красные рты заглатывают очередной кусочек мяса, наколотый на золотую вилку.

– А вот и наш Анатолий, дорогой! – раздаются несколько приветственных возгласов из разных уголков зала, и мой кавалер галантно отодвигает один из стульев, усаживая меня за накрытый белоснежной скатертью в пол стол.

Словно сотканный из сумрака официант выныривает из темноты, чтобы поставить передо мной огромную тарелку и приборы.

– Позвольте представить господа, Яна, – представляет мой кавалер меня всем присутствующим. – Вина, дорогая? – предлагает мне мой спутник, и, не дожидаясь моего ответа, делает знак рукой, и кроваво-бордовый напиток почти до краёв наполняет мой бокал.

– Пьём до дна, господа! – слышу я чей-то возглас, и десятки фужеров словно по волшебству взлетают над белоснежным полем стола, и жадные рты припадают к яркому вину, словно изголодавшиеся вампиры.

Я делаю несколько глотков, и понимаю, что пью очень хорошее Бордо, с ярко выраженными оттенками ежевики, вишни и сладкой кожи. И, действительно, готово выпить почти весь бокал до дна, но не делаю этого. Между тем на моей тарелке появляется огромный кусок мяса, и элегантный сумрачный призрак поливает его соусом, от которого исходит тонкий аромат можжевеловых ягод и брусники.

– Дикая кабанятина для миледи, – безвкусным сухим голос произносит официант, и растворяется где-то в пространстве, словно впитавшись в высоченные стены зала.

Я аккуратно отрезаю крошечный кусочек и, как и на обычной своей дегустации, медленно разжёвываю его, пробуя и перекатывая на языке. Ароматы мокрой шерсти, хвойного леса и тёплой запекшейся крови смешиваются у меня во рту со слюной и тают на нёбе, оставляя неприятное и жёсткое послевкусие.

– Ну как тебе? – наклоняется к моему уху Анатолий, и тут я отчётливо понимаю, что он и есть охотник, загнавший и убивший добычу. Испуганную, окровавленную и истерзанную. А впрочем, всё это только навеяно тёплым неровным мерцанием огня, терпким вином и совершенно невероятной едой.

– Просто бесподобно, – отвечаю я, и чувствую, как его рука ложится на моё колено, поглаживая и массируя его, а потом спокойно и уверенно пробирается под подол моего пиджака, уже оттягивая большим пальцем край моих тонких трусиков.

– Скажите, Яна, а чем вы занимаетесь? – вдруг слышу я вопрос от жизнерадостного господина на противоположном конце стола, пытаясь вспомнить, откуда же я его знаю.

– Я главный кулинарный редактор Negusto, – представляюсь я, отпивая добрую порцию вина из бокала, в то время как уверенные пальцы моего спутника уже нашли вход в мои двери.

– Ах, да, конечно же! – восклицает мой собеседник, и тут я точно вспоминаю, откуда же его знаю: это один из самых известных рестораторов в стране – Фёдор Стариков, и его, пожалуй, видел практически любой житель нашей родины. Его картонные ростовые фигуры украшают чуть ли не каждый вход в многочисленные заведения корпорации Старикова – от простых дешёвых бургерных до изысканных рыбных ресторанов. – Я слежу за вашими колонками, весьма любопытно, – делает он мне комплимент, и я, в свою очередь отвечаю ему:

– Очень приятно. Спасибо. Не думала, что вас интересует моё скромное мнение.

– А как же! – с улыбкой отвечает Фёдор. – Мы же работаем с вами в одной команде!

– Не совсем, – не подумав, отвечаю я, отпивая своё вино. И добавляю тут же, через пару секунд, чтобы исправить свою бестактность: – Простите, я совсем не это хотела сказать.

– Отчего же, продолжайте, – хозяйским жестом предлагает мне Стариков.

– Я всего лишь имела в виду, что мы всегда непредвзяты и справедливы в своих очерках, – совсем тихо бормочу я, складывая свои приборы на тарелку и запивая вином возникшую неловкость.

– Весьма любопытно, – хмыкает Фёдор, и я слышу, как в комнате затихают все звуки, словно застыв в ожидании моей реплики. И только слышно, как с глухим шипением плавятся свечи.

– Я никогда не делала обзоров на ваши рестораны, потому что это были бы плохие обзоры, – произношу я, и мои слова раздаются и перекатываются в каждом уголке гулкого зала. И даже Анатолий, уже было страстно вонзившийся в мою мякоть своими пальцами, вдруг застывает на месте, боясь пошевелиться.

– Да что вы говорите! – с весёлым видом отвечает Стариков. – Так что же плохого в моих заведениях? Миллионы моих посетителей так не думают, верно?

– Да, так же, как и присутствующие здесь сегодня гости тоже не думают, что эта кабанятина безнадёжно испорчена, – выпаливаю я, уже жалея, что выпила столько действительно отличного вина, развязавшего мне язык. – Соус, специи и работа шефа, умело замаскировавшего душок, просто бесподобны, – всё равно продолжаю я, глядя прямо перед собой в застывшее, как кусок замороженного сала, лицо Фёдора, – но то, что он принял за обычный запах дичи, было, увы, уже просто испорченным мясом. И вы его отлично ели, и можете продолжать есть, господа, – с улыбкой обращаюсь я к остальным гостям, с нервным звяканьем отодвигающим от себя тарелки. – Не думаю, что теперь, зная об этом, вы сможете наслаждаться изысканным блюдом так же, как и прежде.

– Поразительно, – вдруг восклицает после некоторой паузы знаменитый ресторатор. – Браво! – начинает он мне аплодировать, пока десятки гостей не подхватывают его громкими овациями

И даже мой кавалер, освободив наконец-то свои ладони,