— Во время суда даже недооценили, насколько близко отец сошелся с морем. Речь шла не только о торговле. Он видел в озиртах не чудовищ, но созданий господних, подобных тебе и мне. Пробовал разговаривать с ними, обмениваться знаниями. Вплоть до того, что овладел их языком.

Готтольд вернул флягу. Он пошли дальше по дороге. Спустя короткую паузу продолжил рассказ.

— Отец научил каким-то основам их речи и меня. А тот морской медведь явно был боевым зверем. Дрессированным слушаться команд. Я и кричал ему, чтобы нас трогать нельзя. Потом приказал отступить.

— И он тебя послушал, — задумчиво резюмировал Орель. — Насколько ты был уверен в результате?

— Мы сильно рисковали. Впервые я обратился на морском языке не к человеку. Но в том положении это был единственный выход. Все лучше, чем стрелять из мушкета.

Они дошли до развилки дороги, повернули направо. Со всей историей в Глубоком Орель успел забыть, как они проходили перекресток утром. И просто старался, чтобы море оставалось по правую руку.

— Если обвинения были справедливы, то почему Агнесса все еще отрицает? Она не знает правду?

— Отец не рассказывал Агни все напрямую. Учил только меня как сына и наследника. Однако я уверен, Агни точно все видела и понимала. Но не особо важно, что ты знаешь. Главное — чему веришь. Сестра убедила себя в невиновности отца. И убеждает в этом всякого, кто готов слушать. Это и хорошо. Безопаснее для нас. Обеляет уже нашу с Агни репутацию.

— Послушай, а…

— Орель, подожди. Закончим этот разговор. Лишние знания в будущем могут сыграть и против тебя, и против нас. Ты наш кузен, который недавно прибыл из-за моря. И не должен быть посвящен в грязные подробности.

Механик обдумал ответ. Понимал, почему мнимые родственники не хотел обсуждать самый темный период своей жизни. Но подобные сюрпризы могли сильно смешать планы. Поэтому решил немного надавить.

— Мне не нравятся тайны. С ними работа становится сложней.

— Понимаю. Но даю слово, все осталось в прошлом. И ничего из случившегося тогда уже не повлияет на день сегодняшний.

***

По итогам путешествия в Глубокое у Ореля появилось пять достаточно крупных самородков. За исключением самого маленького каждый из них мог привести в движение боевого автомата размером с рослого человека в старомодном латном доспехе. Пожалуй, от крупнейшего можно было отколоть треть и внутренней силы все равно бы хватило.

В первую очередь механик хотел отправить три камня в свой мир. Прошло достаточно времени и необходимо было отчитаться об успехах. Однако близнецы сказали, что придется подождать. Ритуал завязан на положении луны. Миры пересекались между собой лишь две ночи и один день. Прошлое окно закрылось за пару дней до поездки в деревню.

Механик спрятал лишние самородки на чердаке дома Виглеров. Возможно, это было и к лучшему, не придется отвлекаться от главной задачи. Меньше трех недель оставалось до празднования совершеннолетия сына дукса. На прием соберутся все хоть сколько-то влиятельные люди республики. И Орель твердо решил впечатлить каждого из них.

А это значило, что нужно работать на износ. В первые дни Лехтман засел за чертеж. Он потребовал у близнецов найти для него иллюстрированное пособие по фехтованию. Сам Орель не сомневался в своих возможностях научить механизм работать шпагой. Но решил, что будет лучше, если автомат станет использовать приемы из этого мира.

Готтольд обошел пару знакомых, но никто не смог помочь. Пришлось идти в книжную лавку и брать учебник на время, оставив в качестве залога солидную сумму в тридцать пять серебряных таллеров.

С первой серьезной проблемой столкнулся, когда навестил кузницу Вельфа. Молодой мастер тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Орель, старшина запретил с тобой работать. В заказе явно элементы для движущегося механизма. В Наяхафене только члены гильдии механиков могут собирать подобное. Они потому так и называются.

Лехтман кивнул. Он понимал, что просьбой о помощи ставит кузнеца в неприятное положение. Но у него были заготовлены аргументы, чтобы переубедить Вельфа. Правдивые, отчего доводы звучали еще сильнее.

— Вельф, ты проявляешь лояльность к своей гильдии. Это похвально. Но ты сам говорил, что кузнецы воспользовались положением, когда ты перенимал дела после смерти отца. Отбирали заказы. Сомневались в твоих навыках.

— Так все работает, — упрямо стоял на своем кузнец. — Со временем я займу подобающее место в иерархии. А если помогу тебе, то всякое может случится. Вплоть до изгнания из гильдии. А после этого никто не продаст мне ни угля, ни металла. И даже работники, скорее всего, уйдут.

Орель понял, что переоценил их дружеские отношения. Несмотря на историю с набегом за сталью кузнец мог отказать в помощи.

— На меня тоже попытались повилять механики. Сам Хаган Нульгман запретил продавать веркштейн. И что ты думаешь? Удалось договориться. И впредь будут поставлять самородки.

— Орель, зачем ты продолжаешь уговаривать? Я не получаю удовольствия, отказывая тебе. Но и согласиться не могу.

— Если ты отступишь, то до конца жизни продолжишь ковать подковы, гвозди и кухонные ножи. А со мной будешь собирать лучшие в мире автоматы. Леонора была просто игрушкой. Настала пора настоящей работы.

— Гильдия против, — упрямо повторил кузнец. — А я ее часть.

— Я даю слово, что обеспечу заказами на десятилетия вперед. Тебя, твоих детей и внуков. Соглашайся.

Механик протянул руку, предлагая завершить сделку. Вельф страдальчески на него посмотрел. Ответил на жест и стиснул ладонь Ореля крепкой кузнецкой хваткой. После заключения устного договора приступили к работе.

К этому моменту на руках уже был завершенный чертеж механизма. Благо, теперь не пришлось импровизировать, как с куклой. Просто по памяти восстановил основные элементы боевых автоматов с родины. Кузнец уже лучше понимал, что и как делать. К тому же более крупные шестерни и передачи для полноразмерной фигуры казались легче в производстве.

Однако времени оставалось не слишком много. Поэтому пришлось идти на компромиссы. Скелет и механизм соберут из металла. А вот внешнюю обшивку сделают из дерева и плотной вываренной кожи. Это позволит и сэкономить, и распределить работу по нескольким мастерам.

Деревянные части близнецы взяли на себя. Знакомый кожевник нашелся у Вельфа. Кузнец же и передал тому выкройки и пожелания по форме. Орель рассчитывал, что после выварки и вощения кожа станет достаточно