– Садись, – Ольга потеребила дочку по растрёпанным волосам.

– А папа с нами не будет завтракать?

– Папа ещё спит, у него была тяжёлая рабочая неделя, – Ольга поставила перед дочерью большую кружку какао и села напротив. – После завтрака прогуляемся? – спросила она у дочери.

– Давай, – кивнула в ответ Рита.

Выйдя с мамой на прогулку, первым делом Рита начала высматривать всех своих друзей. Она не увидела Стаса и Сару. Девочка поникла. Ей не хотелось думать о том, что с ними могло что-то случиться. Хмурое небо уже которую неделю не пропускало сквозь свой болезненно-бледный покров солнечные лучи. Листья с деревьев давно облетели, и парк, в который, как всегда, пришли Рита с мамой, навевал на девочку лишь уныние, приправленное страхом за друзей.

Направляясь к песочнице, Рита не могла понять, чего ей не хватает. Вроде бы знакомый пейзаж вокруг, дети, играющие рядом, её дом, видневшийся через дорогу. Визуально, вроде бы, всё, как обычно, но в то же время всё совсем по-другому. Чего-то не хватало.

Наблюдая за своей о чём-то задумавшейся дочерью, Ольга набирала номер мужа. Мобильный был недоступен, домашний телефон отвечал лишь длинными гудками.

– Мам, ты слышишь?

Ольга вздрогнула. Рита, незаметно подойдя к матери со спины, робко стояла рядом. Женщине сразу же вспомнился сон.

– Что случилось? Что слышу? – едва шевелясь, проговорили губы Ольги.

– Тишина вокруг… – пролепетали в ответ детские губы.

– Солнышко, ты о чём? – недоумевала растерянная мама, присев перед дочерью на колени.

– Сделай, как я, – тихонько пробормотала Рита и закрыла своими маленькими ладошками уши.

Ольга сделала то же самое. С минуту мать и дочь смотрели друг на друга, скрывшись от посторонних звуков. Наконец Рита убрала ладошки от ушей и задумчиво посмотрела на маму. Ольга не сразу поняла, что этим ей хочет сказать дочь, но неожиданно для себя она осознала, что ничего не изменилось. Вакуумная тишина, в которой находился её слух, когда она закрыла уши руками, остался и теперь, когда она опустила ладони. Вокруг не было слышно ни птиц, ни лая дворовых собак, ни ветра, ни даже машин с дороги. Только отдалённый разговор двух мам, которые сидели неподалёку на лавочке. Но и он был слышен, словно женщины находились за толстой стеной.

– Мамуль, а куда птицы исчезли? – Рита посмотрела на Ольгу своими большими карими глазами.

Ольга давно обратила внимание, что машин стало меньше, людей на улицах практически не было. Но, думая о своих насущных проблемах, она даже не обращала на это внимания.

Рита продолжала пристально смотреть на мать.

– Зимовать, наверное, улетели, зима же скоро, – с натянутой улыбкой ответила Ольга.

– Рано ещё для зимы, – упрямо отрицала Рита.

– Доченька, мало ли, что птицам могло взбрести в голову, улетели, значит, так нужно. Ты замерзла? Может, домой пойдём? Папа как раз должен был проснуться, поиграешь с ним?

В эту ночь у Ольги сильно разболелся зуб. Болеутоляющих лекарств в доме не было, и, отдавшись своему терпению и выдержке, Ольга старалась заснуть. Постоянно просыпаясь от ноющих спазмов и оглядываясь по сторонам, она не понимала – находится ли она во сне или в реальности. Сновидения, навеянные дурманом боли, крутились в её голове, опрокидывая сознание в вязкую дремоту. Ольга всю ночь бродила по бескрайним болотам, которые постепенно сплетались в городские улицы, превращаясь в причудливые лабиринты, постоянно приводившие женщину к заброшенной железной дороге. В конце концов Ольге надоело бродить по городу, и, когда она в очередной раз очутилась возле рельсовых путей, женщина легла на них и, свернувшись калачиком, попыталась забыться сном.

Как только наступил день, Ольга оставила дочь на мужа и отправилась к стоматологу. На улице не было ветра. Или его просто не было слышно, как и других звуков природы. В воздухе витал холод, он обволакивал лицо своей ледяной плёнкой, рисуя на ней ножом узоры. От движений ножа кожу начинало покалывать. Каждый новый узор требовал более детальной проработки. Ольга плотнее закуталась в шарф. Пройдя вдоль полупустой улицы до первого перекрёстка, она увидела женщину, которая одиноко стояла возле светофора, на перепутье двух автомобильных дорог. Во взгляде каждого человека можно что-то прочесть, увидев в них страницы книги его прожитой жизни, в глазах этой женщины пеленой витала стеклянная пустота. Незнакомка смирно стояла на месте и смотрела в одну точку. Со стороны женщина была похожа на лишённый всякой живой мимики манекен, которому на скорую руку надели чёрный кучерявый парик и абсолютно безликие серую кофту с тёмно-синей юбкой. Кудри парика колыхались на появившемся ледяном ветру, намереваясь попасть в глаз манекену, но даже это не могло заставить его веки моргнуть. Неожиданно зрачки глаз начали медленно двигаться, неспешно сканируя открывшееся перед ними пространство. Они то и дело цепляли в свой фокус редкую проезжающую машину либо еще более редкого пешехода и провожали их голодной злостью до пределов видимой досягаемости.

Ольга замерла на месте, наблюдая за незнакомкой. Было в её движениях что-то злое, нечеловеческое, отрешённое. Ольга поспешила перебежать дорогу на другую сторону. Сейчас она, как никогда, жалела о том, что в городе закрыли единственную ветку метро.

На автобусной остановке никого не было. Ольга ещё раз посмотрела в сторону странной женщины. Та, медленно переставляя ноги, зашагала вдоль улицы, вплотную держась невысокого бордюра. После каждого шага её ступни норовили переступить черту, отделяющую тротуар от проезжей части. Оградил странную незнакомку от взгляда Ольги подъехавший автобус. Женщина поспешила в него войти. Оплатив проезд, она не стала занимать какое-либо из свободных мест, а встала напротив окна, схватив правой рукой жёлтый поручень. Сидящий перед Ольгой пожилой мужчина немного приподнялся и, отодвинув верхнюю часть оконного стекла, открыл форточку. Потоки холодного бесшумного ветра сразу же прокрались в автобус. Неожиданно перед глазами Ольги что-то промелькнуло, заставив её моргнуть и немного откинуться назад. Посмотрев по сторонам, она увидела стоящую рядом женщину, закутанную в грязный красный платок. Лица женщины из-за платка видно не было. Только глаза и высокий лоб. Её чёрные, немытые, длинные волосы, подхваченные порывами ветра, хаотично колыхались в воздухе и норовили залезть Ольге в глаза и рот. Тактично промолчав, Ольга отошла на безопасное расстояние, которое, как ей казалось, было длиннее, нежели волосы неприятной пассажирки. Она вздохнула и снова посмотрела в окно. В это же мгновение по её лицу вновь что-то скользнуло, неприятно защекотав кожу. Ольгу передёрнуло, и она автоматически посмотрела в сторону неопрятной пассажирки. Та стояла на своём прежнем месте, но по медленно приближающимся её движениям было видно, что она норовит подкрасться поближе. В какой-то момент Ольге показалось, что вместо волос голова женщины покрыта миниатюрными чёрными змеями, которые, повинуясь хозяйке Горгоне, хотят проникнуть в её нутро. Сотнями ненасытных глоток вылезая из головы своей хозяйки и оставляя её лысой, вытягиваясь в метровые ленты, подхватываемые воздушными порывами, они жаждут вползти в глаза, нос, рот, в кожу своей жертвы, сгорая от злостного желания поедать плоть изнутри.