Прошлая ночь запомнилась особенно неприятным инцидентом. Мое лицо вспыхнуло при одной мысли об этом. Я допоздна работала над пересмотром контракта и, чтобы не заснуть, решила около полуночи принять холодный душ. Не то чтобы у меня имелся какой-то выбор: водонагреватель все еще был неисправен.

Я открыла дверь ванной и обнаружила Скотта – который, похоже, недавно вернулся с ночной вылазки – в коридоре голым, если не считать нижнего белья. Какое-то время мы оба стояли как вкопанные, не зная что делать. Затем его взгляд медленно опустился и исследовал каждый квадратный дюйм обнаженного тела, которое не скрывало мое полотенце, как будто у него было на это право… Как будто он хотел прикоснуться ко мне. У меня дела обстояли не лучше. Пока он был занят, я чуть не потянула глазную мышцу, пытаясь удержать взгляд выше его талии.

Это нежелательное сексуальное напряжение явно доставляло дискомфорт нам обоим, поэтому я была уверена, что скоро оно пропадет.

– Кроме того… – Я наблюдала, как напрягаются мышцы его спины. – Я нравлюсь ему так же сильно, как и…

Голос затих, когда Скотт повернулся и заметил нас, прислонившихся к припаркованному пикапу, – и он совсем не выглядел довольным.

Его суровый взгляд медленно и переместился с моего лица на красные спортивные легинсы, которые я надела. Без сомнения, им он пытался меня запугать. В этом отношении он провалился (правда ведь?), но, к сожалению, это привело к непреднамеренным последствиям – меня охватило желание.

– Привет, папочка, – пробормотал себе под нос Миллер.

Я услышала его слова, несмотря на прокатившуюся по телу дрожь и шум крови в ушах. Скотт даже не был в моем вкусе, ради всего святого! Я всегда держала таких мужчин, как он – тех, кем движут эмоции и инстинкты, – на безопасном расстоянии. Они, как правило, были непостоянными и непредсказуемыми, в моей жизни не было места для подобного. Все мое детство состояло из череды непредсказуемых моментов. Вот почему меня всегда привлекали спокойные парни, те, которыми правят разум и интеллект. Те, с кем можно поговорить. Парни вроде Джоша, милые, добрые и скромные. Ни одно из этих качеств не был присуще мужчине, который в данный момент сердито смотрел на меня.

Скотт сказал что-то своим работникам, я не смогла ничего разобрать. Все они внезапно нашли на что еще поглазеть, поэтому о смысле его слов было не слишком сложно догадаться. Затем он направился через парковку прямо к нам. Его размашистая походка демонстрировала уверенность, будто он владел всем, что лежало у него под ногами. В случае Скотта это почти всегда (и везде) оказывалось правдой и делало его достойным восхищения.

– Разве мы не обсуждали твою одежду?

Он уставился на мои легинсы так, как будто я надела их, чтобы нанести ему личное оскорбление. Я собиралась сделать что-то подобное на днях: повесить на него кражу, может быть, даже убийство. Почему каждый обмен репликами между нами ощущался как вызов на дуэль?

– Если бы ты передохнул от роли королевской занозы в заднице[8] на целых две минуты, – я махнула рукой, – то заметил бы Миллера, моего ассистента.

– Да, приятно познакомиться.

Скотт дернул подбородком, едва удостоив Миллера вниманием, прежде чем вернуться ко мне. Луч солнечного света упал на его недовольное лицо, подчеркнув резкие черты. Тени от пушистых ресниц ложились на щеки. Скотт был самой красивой королевской занозой в заднице. Отрицать это невозможно.

– А мне-то как приятно, – скрывая ухмылку, произнес Миллер, и я прикусила внутреннюю сторону щеки, потому что знала, что означал этот тон.

Сарказм привлек внимание моего мужа, Миллер этого и добивался. Скотт снова повернулся, открыто оценивая моего друга. На этот раз с выражением, предназначенным для того, чтобы напугать Миллера.

– Как долго вы пробудете в городе?

Миллер Смит обладал высоким интеллектом и врожденным даром отлично разбираться в людях. Он впустую тратил жизнь, работая моим ассистентом, и я часто говорила ему об этом. Несмотря на грязные истории, которые я рассказывала ему о Скотте на протяжении многих лет, он знал, что Блэкстоун-младший не из тех, с кем можно шутить.

– Всего несколько дней. Моей второй половинке нужно вернуться к работе.

Этих слов было достаточно, чтобы волшебным образом превратить агрессию Скотта в бесстрастное принятие. Его внимание переключилось на меня.

– Твоя одежда отвлекает моих парней. Это для них очень опасно. Не надевай это, – он ткнул указательным пальцем в легинсы, – здесь снова.

Единственный выход – игнорировать его поведение. Любой признак того, что он влияет на меня, только увеличит количество нападок.

– Мы едем в город. Мне нужно купить раскладной диван. Я надеялась, ты поможешь нам его забрать. – Ничего. Я не получила от него ничего, кроме равнодушного взгляда. – Возможно, ты сможешь найти немного времени на это?

Он ухмыльнулся.

– Если тебе нужно вьючное животное, поищи в другом месте, куколка. Со мной непросто ездить, и в итоге ты вся будешь в синяках.

Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы рассмеялась. Но это был Скотт. Возможно, он был серьезен.

– Значит, ты полностью признаешь, что придурок?

– Приятно было познакомиться, – обратился он к Миллеру, проигнорировав колкость.

Затем прошествовал мимо нас, поднялся по ступенькам и исчез в офисе. Я взглянула на единственного союзника, который был у меня в этой сложной ситуации.

– Разве он не прелесть?

– Тебе определенно следует позволить ему овладеть собой.

Глава 8

Сидни

Следующие два дня мы с Миллером усердно трудились, обустраивая мое новое рабочее место. Мне пришлось привести в хижину своего секретаря, притащить два телефона, бесчисленное количество файлов, ноутбук и настольный компьютер, факс, принтеры и сканеры, которые были в моем распоряжении двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю в офисе на Манхэттене, и объединить все это, устроив на дому мини-офис. Все это бесчисленное множество вещей было установлено на ненадежном столе из комиссионного магазина, который больше подходил для приготовления варенья, нежели обслуживания вспомогательного офиса компании, входящей в список Fortune 500. Несмотря ни на что, мы это сделали. Еще мы купили новое постельное белье, кастрюли, сковородки и печально известный раскладной диван, который я приволокла домой сама – по понятным причинам.

Однако с жилищной ситуацией нужно было что-то решать. Я не могла бесконечно спать в гостиной. Проблема заключалась в том, что мне не удавалось удержать внимание Скотта достаточно надолго, чтобы все с ним обсудить. В последний раз, когда я упомянула об этом, он пожал плечами.

– Я живу там, где живу, – сухо заключил он.

Конец разговора.

Мое стремление найти со Скоттом компромисс напоминало попытку найти общий язык с одним из бизонов, которых я видела бродящими по территории.

В последний день пребывания Миллера в городе мы решили пообедать в «Хэндл Баре» в отеле Four Seasons. Переступив порог заведения, я огляделась. Сцена, свидетелем которой я стала, произвела на меня губительный эффект. Мне будто дали сильную пощечину.

За стойкой бара сидел Скотт, одетый в темные джинсы и темно-синий бомбер, под которым виднелась белая рубашка. Единственный раз, когда я видела его в чем-то другом, кроме фланелевой рубашки и потертых Levi’s, – когда он уходил на вечерние вылазки,