– Им не позволят общаться с ней, – отрезала герцогиня.

– Но почему? – воскликнула я.

– Она воспитанница моего сына. Поскольку он отвечает за нее, вам следует обратиться к нему, а не ко мне.

– Я надеялась на вашу помощь, – в отчаянии возразила я.

Мы обе стояли лицом к лицу, словно враги. Трудно поверить, подумала я, что еще минуту назад она так мне нравилась.

– Я ничем не могу вам помочь. И не желаю обсуждать этот вопрос.

– Ничего удивительного, что девочка вас боится!

Не получив ответа, я поблагодарила герцогиню за прием и собралась уходить.

– Погодите, мисс Пенроуз!

Я повернулась и молча посмотрела на нее.

– Вы считаете меня жестокой, верно?

– В данный момент – да.

– Тогда я должна просить вас не думать обо мне плохо.

– Я пытаюсь.

– Но вы ничего не понимаете. Да и как вам понять?

– Может, если бы вы мне рассказали…

– Я ничего вам не скажу.

Я услышала приближающиеся шаги.

– Герцогиня, можно задать вам вопрос?

– В чем дело?

– Почему вы заботитесь о гардеробе Пенелопы? Ее платья очаровательны, выбраны с любовью, идеально ей подходят, и все они от вас.

– Должен же кто-то заботиться о ее одежде. Трудно ожидать от сына, что он будет подбирать платья своей воспитаннице. Достаточно того, что он дает ей приют.

Понизив голос, герцогиня продолжила:

– Мисс Пенроуз, прошу вас заниматься только образованием Пенелопы.

– Я не могу. Девочка мне понравилась. Она мне небезразлична.

– Насколько мне известно, она необычайно дурно воспитана.

– Только потому, что ее никогда не учили хорошим манерам, ей некому было подражать… кроме служанок и мисс Уэйт, – не подумав, выпалила я.

– Глупое создание! Она нигде не получила бы места, кроме замка, и ей это известно. А что вы говорили о служанках?

– Только они составляют компанию Пенелопе или составляли, пока не приехала я. Особенно Алиса.

– Племянница миссис Гарни? Я слышала о ней, но никогда ее не видела. Она, конечно, славная девушка? Миссис Гарни – достойная женщина.

– Боюсь, Алиса на нее не похожа.

– Вы должны поговорить о ней с моим сыном.

– Его нет в замке.

Старая леди вздохнула и тихонько произнесла:

– Сейчас он, скорее всего, в Лондоне. – Она протянула мне руку. – Но что мешает нам быть друзьями? Вы мне нравитесь, мисс Пенроуз. Буду очень признательна, если вы зайдете меня навестить.

Я заверила ее, что буду рада прийти к ней, и добавила:

– Но мне хотелось бы взять с собой Пенелопу.

Она рассмеялась, и расстались мы тепло. Я поняла, что не только приобрела друга, но и, при известном старании, сумею склонить герцогиню на свою сторону.

В целом дела шли неплохо. У меня в Фэрмайле появилось двое друзей – герцогиня и Саймон Дюваль; возможно, и миссис Гарни также является моей союзницей. После того как наши уроки стали интереснее, Пенелопа начала делать успехи. Я была бы совершенно счастлива, если бы не пустота, вызванная отсутствием ее отца. Как бы я ни старалась забыть его, как бы долго он ни отсутствовал, мое чувство не ослабевало.

Когда я подъехала к конюшне, один из конюхов подошел, чтобы распрячь лошадь. Я бросила ему поводья.

– Вы прекрасно правите, мисс!

– Спасибо. День для прогулки был чудесный.

Чья-то рука подхватила меня, помогая спешиться, и знакомый голос произнес:

– Парень прав. Вы хорошо правите, мисс Пенроуз.

Я круто обернулась. Дыхание мое пресеклось, кровь бросилась мне в лицо.

Он улыбался мне так, словно никогда и не уезжал. На нем были бриджи для верховой езды, а его любимый конь, Пожар, стоял оседланный. Значит, он приехал по меньшей мере час или два назад, когда я пила чай у герцогини.

– У вас удивленный вид… мисс Пенроуз. Мне было бы приятнее, если бы вы обрадовались.

– Конечно, сэр, я рада.

– Чему? – Знакомая насмешливая улыбка тронула его губы. – Тому, что вы можете сообщить мне об успехах своей ученицы?

– Разумеется, сэр. Чему же еще?

Улыбка исчезла.

– Так я и думал. Дикон, мой конь готов?

Он повернулся на каблуках и зашагал к конюшням. Я наблюдала, как он взлетает в седло. Потом он развернул коня, поскакал ко мне и отрывисто бросил:

– Когда мне понадобится, чтобы вы доложили мне об успехах вашей ученицы, мисс Пенроуз, я пошлю за вами.

И он поскакал прочь, ни разу не оглянувшись. Я поплелась домой, избегая проницательных взглядов челяди.

Неделя после его возвращения прошла спокойно. Ничто не предвещало тех поразительных событий, которые вскоре круто переменили мою жизнь. Отношения мои с Пенелопой постепенно налаживались, а отношения с Мод Уэйт стали еще напряженнее. Она каким-то образом проведала о моем визите к герцогине и стала держаться еще враждебнее.

Однажды, гуляя в парке, я снова встретила герцогиню. Она пригласила меня покататься с ней в ландо. Перед расставанием она пригласила меня на следующий вечер сыграть с ней в криббидж. Наше общение проходило приятно до тех пор, пока я не заговаривала о Пенелопе.

Несмотря на деспотический характер старой леди, с ней было легко. Вскоре она все обо мне узнала, хотя я не сразу поняла, как искусно она вытягивала из меня сведения.

С герцогом мы не встречались, а Саймона я увидела лишь однажды. Утром в субботу я спускалась в библиотеку, надеясь, что не столкнусь там с Квинсфордом, и в то же время страстно этого желая. Однако его там не было. Если бы не штандарт на башне, могло бы показаться, что его вовсе нет в замке.

Саймон стоял в длинной галерее перед одним из фамильных портретов. Подойдя, я увидела, что он смотрит на портрет леди Каролины. Я и сама часто разглядывала его. Выразительное молодое лицо, живые глаза и нежный чувственный рот невольно притягивали взгляд. Мне всегда делалось грустно при мысли об очаровательной девушке, погибшей в столь юном возрасте.

При моем приближении Саймон повернулся.

– Оливия! Какая удача. А я все пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы повидаться с вами.

– Вы всегда можете вызвать меня для отчета о делах Пенелопы.

– Но отчеты вы предоставляете всего лишь раз в две недели. Разве должен я ждать так долго?