— Да, — сказал он с горечью. — Скверно, не правда ли? — Аилл ухмыльнулся. — Рыба говорила с нами. Прокляла нас. Вернее, одарила. По ее мнению. Меня, — он показал на свое молодое лицо, — нестареющим телом. Ли — не черствеющим сердцем. Никто не в силах понять, как она страдала.

— Она сошла с ума от…

— От того, что слышала их всех. Чувствовала боль каждого существа в этом лесу, как свою. Принимала их, словно родную семью. Никто так не чувствовал все их страдания, страх и муки, как она. Маги веками охотились на обитателей Чернолесья и она единственная, кто понимал, насколько все это жестоко.

— Поэтому она превратилась в химеру? — спросила Юнни. — Но как такое возможно?

— Она не превращалась в химеру, — ответила Аилл. — Ли запечатала в себе химеру, чтобы продлить той жизнь. Это же мое учение. Она прекрасна знала, как и что нужно сделать.

— Зачем?

— Охотники смертельно ранили одного из самых старых монстров леса. Праздновали, пока оно истекало кровью. Вопли раненого зверя разносились по всему графству, а может, и за его пределы. Ли не выдержала и вернула его к жизни. Увы, если химеру запечатать в неподходящее тело, душа с ней не справится.

— И что происходит?

— Она разрушается. Есть лишь пара часов, или меньше. Сложно сказать.

— Мне жаль, — тихо сказала Юнни после долгой паузы.

Он не ответил. Да и что он мог ответить? Просто стоял и смотрел, как щеки ее розовеют, и девочка совсем позабыла уже, где находится. До того ли ей с ним спокойно? Марртард размышлял именно об этом, когда Юнни вдруг ахнула.

— Метла! Я потеряла там метлу! Боги, да она, наверное, на щепки разлетелась, пока там эта штука ползала.

Юнни начала ходить из стороны в сторону, что-то бормоча про отчисление и прочее. Невероятно мило. Профессор улыбался. Он и подумать не мог, что ведьма, которая так отважно отправилась в Чернолесье ради его секретов, будет чуть ли не плакать из-за потерянной ученической метлы.

Аккуратно остановил ее и взял за руку. Поддалась и смотрела доверчиво. Он направил ее руку в сторону и сосредоточился. Где-то далеко метла откликнулась и примчалась к хозяйке.

— Ого! — запрыгала от радости Юнни, и маг чуть не сгреб ее в охапку. — Как просто это, оказывается. А нас на уроках не учили.

— Тебе пора, — насколько мог спокойно сказал он, хотя внутри огнем жгло.

Юнни посмотрела на него как будто обиженно и забралась на метлу.

— Спасибо, профессор.

— Аилл.

— За то, что спасли мне жизнь, что рассказали о прошлом. Аилл.

Она поднялась в воздух и оттуда крикнула:

— Жаль, что вы скрываете лицо. Вы красивый.

11 глава

Вечером следующего дня сторож метался по комнате ожидания, бормоча себе под нос:

— Не пришла. Почему она не пришла?

“Вы, кстати, про мага запертого забыли”, — прервала его метания Септа.

— Да и черт с ним! — махнул рукой сторож.

“Вот и чудно. Потому что он сбежал”.

— Мою клетку сломал? Хм. Не так плох, как я думал. Жаль, не успел посмотреть, что он там притащил в академию, — сторож сел на диван. — И все-таки. Почему она не пришла?

“Спокойно, — прервал его вернувшийся из академии Окулус. — Юнни никуда не поехала. Сидит в своей комнате”.

— Я же просил не следить за ней, — огрызнулся сторож.

“Мы аккуратно, — вступила Норби. — Одним глазком. Ради любопытства”.

“Точно. Ради любопытства, а не для вас”, — кивнула Эйприл.

— Все равно чувствую себя гадко, — он снял шлем. — Значит, не уехала.

“Верно. Не зашла, потому что повода не было”, — сказал Окулус.

— У нее теперь вообще повода нет. Все ее поводы я халатно растратил. Осталось только сидеть и ждать. Может, когда-нибудь Юнни понадобится помощь, и она про меня вспомнит.

“Хозяин к себе несправедлив, — сказала кошкам Эйприл. — При стольких добродетелях — такие сомнения. Была бы я на месте девчонки, за такого поклонника бы ухватилась. Недостатки, конечно, тоже имеются, но с этим поработать можно”.

— Ты бы не обсуждала меня при мне же, — возмутился сторож. — И не похожу я на поклонника. Я, как только она рядом, замираю и пару слов связать не могу.

“Вот это вы верно подметили, — вступила Норби. — Может, ей подарок сделаете?”

Сторож взглянул на нее исподлобья.

“Ну, нет так нет”, — замялась кошка.

— Нет, все в порядке. Просто, — он помолчал. — У меня тоже повода нет.

“Так они и ходили друг возле друга в поисках повода, — закатила глаза Мэй. — Любовь нынче за повод не считается?”

В дверь постучали.

“А вот и Юнни!” — оживилась Эйприл.

— Как это Юнни?

Сторож вскочил с дивана и по привычке надел шлем.

— Я могу войти? Свободны? Свет тусклый, но горит. Я подумала, что вы не спите.

“Может, мы все-таки откроем девушке?” — спросила Мэй.

— Не сплю, — крикнул сторож и прокашлялся: “Что у меня вечно с голосом, когда я с ней разговариваю?” — Заходи.

Он взмахнул рукой, и дверь отворилась.

— Извините, что побеспокоила, — сказала Юнни, заходя в комнату. Она пробежалась по сторожу взглядом и еле уловимо вздохнула.

“Форму снимите, хозяин”, — подсказал Окулус, и доспехи вернулись на свое место в шкафу.

— Ничего страшного, — он неловко улыбнулся и поправил волосы. — Что-то случилось?

— Нет, все отлично, — Юнни топталась на месте.

“Медовуху ей свою предложите”, — ухмыльнулась Мэй.

Маг бросил на нее злобный взгляд, но предложил. Юнни, к сожалению, отказалась. Она все стояла у двери, а он не знал, что сказать.

“Так, пора с этим заканчивать, — разозлилась Эйприл и прыгнула ведьме на руки. Юнни еле поймала кошку, но рассмеялась. — Во, теперь и вы сделайте уже хоть что-нибудь”.

— Какая ты тяжелая, — ведьма погладила Эйприл и дошла до дивана.

Когда она села, маг шумно выдохнул, чем привлек к себе внимание.

— Я точно не мешаю? Вы какой-то напряженный.

Он покачал головой и ушел в тень, где было привычнее и спокойнее. Кошки решили спасти ситуацию и потянулись к Юнни, обложив со всех сторон.

“Трус!” — хихикала Мэй, поглядывая на мага.