— Даже если не охотницы. Беспорядочные связи тоже ни к чему, — бурчит отец.

— У меня упорядоченные. Я решил сделать свою ассистентку постоянной любовницей на ближайшее время, — вру без зазрения совести. — Очень удобно, знаешь ли. Всегда под рукой, ни на что не претендует, а ещё у неё есть чудесная ласковая кошка.

Элладу я своей любовницей ни за что делать не стану, хоть затащить её в постель очень даже хочется. Просто я не повторяю ошибок: прикрытие — это прикрытие. Только деловые отношения и никакого секса. С Прушкиной вон смешал и чуть не поплатился. Хватит. Эллада даже мысли не должна допускать, что между нами может быть настоящий роман.

— Хорошо, если так. Но помни! Оступишься — и придётся жениться на Мире. Таковы были условия.

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Да не женюсь я на ней жениться ни при каких условиях! Согласился тогда, чтобы истерику матери прекратить и отца успокоить.

— Помню. Побольше доверия единственному сыну, папуля, — говорю и выхожу из кабинета.

Иду на террасу «порадовать» вчерашними фотографиями мамулю. Вспоминаю о том, как их делали, и… поправляю штаны. Это было очень горячо!

— Выше подушку подними. Да, так. Шелли пусть и лежит на плече. Отлично! — командует моя ассистентка и делает пару снимков. Смотрит придирчиво, двигает стол, а я не могу оторвать взгляда от неё. Но ей этого мало — она ложится ко мне и отдаёт телефон. — Так, теперь селфи делай, а я спрячу лицо. Волосы потом перекрашу. Мы же не хотим, чтобы твои родственники меня узнали?

Чего это не хотим? Ещё как хотим! Хотеть — это, похоже, теперь моё привычное состояние. Потому что ассистентка у меня — огонь! А когда лежит на мне, уткнувшись лицом в шею, вообще нет слов. Я еле держусь.

— Отлично вышло! Давай ещё поцелуй изобразим, а лицо твоё волосами закроем, — распоряжаюсь и ловко накидываю плед на свои трусы.

Я не железный, и близость идеального женского тела в тоненьких тряпочках делает свое дело. Шелли от нашей возни сбегает. Но при всей моей любви к кошкам, сейчас я этому рад. Освободившейся рукой я могу ох как много всего сделать. Например, забраться под топик и погладить шелковистую кожу.

Пользуюсь всеми возможностями, которые есть: целую Ладу, трогаю, закидываю на неё ногу, прижимаю к кровати — и вскоре понимаю, что загнал себя в ловушку. Фотосессия, конечно, получилась выше всяких похвал, но мы возбуждены, а продолжение не последует.

Одно дело — показать матери, что у меня все в жизни отлично и без её обожаемой Мирославы, а совсем другое — дать повод своей ассистентке мечтать обо мне как о настоящем женихе.

Эх! Если бы я встретил Ладу раньше — до всех этих событий с Мирой!.. Я бы её ещё в первый день, как только увидел, сразу бы трахнул. Ну, может, не прям сразу, но к концу рабочего дня точно. А теперь приходится облачаться в деловые костюмы и рычать на красавицу-ассистентку, когда хочется совсем другого.

— Ну всё, Гордей, думаю, хватит, — говорит Лада срывающимся шёпотом, когда я, делая очередное селфи, скольжу губами по её шее. — Давай выберем фотографии, и я их обработаю.

…Сидим на кровати, рассматриваем, что получилось.

Не все, далеко не все наши снимки вышли приличными. Некоторые точно не для родителей. Их я оставляю для личного пользования.

Да и вообще фотографии — повод, который я придумал буквально на ходу. Это я так в гости к своей ассистентке напросился. Просто совершенно не хотелось с ней расставаться. Тем более впереди два выходных дня.

А все почему? Правильно! Из-за воздержания. Раньше бы я Ладу затащил в постель и успокоился, а сейчас уже целую неделю слюни пускаю. И дальше буду пускать, что самое обидное.

…Домой уезжаю скрепя сердце, почти сдавшись, из последних сил. В квартире первым делом иду в душ и уговариваю себя остыть. Обещаю, что после встречи с родителями замучу с парнями движ. Может, в клубе, а может, у Меха в гостинице номер снимем. Позовём самых умелых девочек — расслаблюсь.

Немного помогает, но сплю все равно плохо — снятся эротические сны.

Глава 25

Утром отвлекся, заняв мысли поездкой в дом родителей, а сейчас вспоминаю и опять вспыхиваю. Не вовремя!

Сворачиваю по дороге на террасу в правое крыло дома, чтобы успокоиться. Уединяюсь в первой попавшейся гостевой. Делаю двадцать отжиманий, в туалете освежаюсь и только после этого являюсь на глаза к местной королеве драмы.

Она сидит, что-то читает в планшете и ярко переживает прочитанное — закусывает губу, прикладывает руку к сердцу — в этом вся моя мама. Спохватывается, поворачивается на звук открывшейся двери и видит меня. Меняется на глазах.

— Как ты мог со мной так поступить, Гор?! — с надрывом начинает отыгрывать она заготовленную роль. — Мне стало плохо в машине от стыда. Подумать только! Не пустить больную мать к себе на работу!

И ведь так натурально играет! У меня даже сердце ёкает. Я ведь её люблю любой.

Подхожу, целую в щеку и обнимаю крепко.

— Ма, давай сегодня без этого, а? — искренне прошу. — Ты забыла, что я слышал ваш разговор с Мирой?

Матушка вообще не смущается, хотя нормальный человек покраснел бы, вспомнив, что его поймали на словах: «Мира, детка. Надо быть похитрее и поумнее. Мужчины любят хрупких и ранимых женщин. Думаешь, я на самом деле на ладан дышу? Да на мне пахать можно!» А с моей ближайшей родственницы как с гуся вода!

— Ты не веришь, что своими действиями можешь разбить мне сердце? — угрюмо уточняет мамуля и кидает какую-то таблетку в рот.

Глотает, не запивая. Опыт!

— Верю. Но ещё я верю, что твоё сердце может порадоваться, что у