Здесь полоски света придают нашей коже голубоватый оттенок. Я чувствую прилив радостного возбуждения при виде всего этого и рассматриваю колонны, анализирую и запоминаю как можно больше. Хидео проходит немного вперед, а потом останавливается перед фрагментом кода.

Срабатывает инстинкт, и мои глаза расслабляются и воспринимают всю картину кода передо мной. Сразу же я вижу, в чем проблема. Она едва заметна, человек без опыта анализа работы «НейроЛинка» мог бы ее упустить. Но вот она, секция, которая кажется сломанной, линии перепутаны и не соответствуют схеме вокруг нее, секция, выбивающаяся из общей картины организованного хаоса вокруг нас.

Хидео одобрительно кивает, когда понимает, что я увидела проблему. Он приближается к запутанной части.

– Видите, что он сделал?

Он не просто показывает мне, что случилось. Он проверяет меня.

– Ее перепрошили, – отвечаю я машинально, пробегая взглядом по коду, – чтобы она передавала данные.

Хидео кивает, а потом протягивает руку к измененной секции и касается ее. Линии мерцают, прежде чем вернуться на правильные места, аккуратно и упорядоченно, как и должно быть.

– Мы ее восстановили. Я показываю тебе воспоминание о том, как она выглядела, когда мы ее впервые обнаружили. Но этот человек не оставил следов, и он все лучше и лучше заметает их. Мы прозвали его Ноль, так как это значение по умолчанию в записи доступа. Это единственная оставленная им зацепка, – он смотрит на меня. – Я впечатлен, что вы увидели ее.

Думает ли он, что Ноль – это я? Я внимательно смотрю на него. Может, мой визит сюда, все эти его вопросы: «вы впервые в Японии?», «вы понимаете, что вы вообще сделали?» – для того, чтобы понять, не я ли его подозреваемый?

Я хмурюсь:

– Если вы хотите знать, я ли этот ваш Ноль, могли бы прямо спросить.

Хидео смотрит скептически:

– И вы признались бы?

– Я оценила бы прямоту вместо всего этого хождения вокруг да около.

Взгляд Хидео, кажется, способен проникнуть в мою душу.

– Вы взломали игру церемонии открытия. Должен ли я извиняться за свои подозрения?

Я открываю рот, потом закрываю:

– Справедливо, – признаю я. – Но это сделала не я.

Он невозмутимо отводит взгляд.

– Знаю. Я привел вас сюда не затем, чтобы выбить признание.

Я молча начинаю вскипать.

Мир вокруг нас внезапно меняется. Мы покинули и код, и уровень «Малярная кисть». Теперь мы стоим на парящем острове, окруженном сотней других островов, с видом на красивую лагуну. Этот мир использовался в игре церемонии открытия, которую я взломала.

Хидео тянет этот мир, словно прокручивает его под пальцами, и он мчится под нашими ногами. Я сглатываю. Версия, к которой подключен его аккаунт, очевидно, отличается от моей, и это дает ему возможности в игре, которых нет у меня. Странное ощущение – быть внутри игры с ее создателем и видеть, как он играет в нее, словно бог. Наконец Хидео останавливается на одном из утесов. Он протягивает руку и надавливает. Мы снова заходим в мир линий и света.

В этот раз запутанную секцию найти сложнее. Я позволяю своим глазам расфокусироваться, давая возможность подсознанию найти сбой в схеме. У меня уходит несколько минут, но наконец я вижу неполадки во фрагменте кода.

– Вот, – показываю я, – та же история. Кем бы этот Ноль ни был, он настроил этот уровень на передачу ему статистики о каждом зрителе, просматривающем игру.

От осознания этого мурашки бегут по коже. Я присматриваюсь.

– Подождите, это не все. Он практически вывел из строя этот уровень, не так ли? Вот в этом месте – он понял, что здесь код уязвим.

Хидео сразу не отвечает, я отрываю взгляд от кода и вижу, что он изучает меня.

– Что? – говорю я.

– Как вы узнали? – спрашивает он.

– Узнала что? Взломанный код? – я пожимаю плечами. – Просто… заметила.

– Не думаю, что вы понимаете, – он засовывает руки в карманы. – Моим лучшим инженерам понадобилась неделя, чтобы сделать то, что сейчас сделали вы.

– Тогда, возможно, вам нужны инженеры получше.

Кажется, рядом с Хидео я не в силах перестать огрызаться. Должно быть, сказывается его прохладное поведение. Но он просто задумчиво смотрит на меня:

– И как бы вы исправили это?

Мое внимание перемещается на поврежденный код.

– Отец учил меня смотреть на все сразу, – шепчу я, указывая на текст. – Не нужно разбирать все детали. Нужно просто увидеть общую структуру, чтобы найти в ней слабые места.

Я протягиваю руку и хватаю большую часть кода, тяну ее вперед и убираю. А потом заменяю одной краткой, эффективной строчкой. Все остальное становится на место.

– Вот, – говорю я, уперев руки в боки. – Так-то лучше.

Когда я снова смотрю на него, Хидео молча изучает внесенное изменение. Возможно, я прошла его тест.

– Неплохо, – говорит он через мгновение.

Неплохо. Неплохо? Я хмурюсь еще сильнее.

– Зачем кому-то собирать данные и вмешиваться в игры?

– Я знаю столько же, сколько и вы.

– Вы боитесь, что кто-то снова постарается саботировать игру?

– Я боюсь, что он сделает нечто посерьезнее этого. Я отказываюсь отменять игры лишь из-за угрозы хакера, но я не готов рисковать безопасностью нашей аудитории.

Хидео смотрит в сторону. Мир проносится мимо нас, и внезапно мы снова оказываемся в его офисе. Я вздрагиваю от резкой смены окружения. К этим линзам еще нужно привыкнуть.

– Учитывая, что вы сейчас знаменитость, я решил, что лучше всего вас спрятать на виду – в одной из команд. Это позволит вам быть физически ближе к другим игрокам.

– Зачем мне быть ближе к ним?

– Природа атак Ноля наталкивает меня на мысль, что он один из них.

Один из профессиональных игроков. Их имена проносятся в моей голове.

– И за что я и другие охотники будем соревноваться? Какова награда?

– У каждого из вас на счетах появится замороженная сумма, – Хидео наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Он одаривает меня жестким взглядом. – Если решите, что хотите отказаться, что вы не готовы в это ввязываться, я отправлю вас на частном самолете домой, в Нью-Йорк. Можете рассматривать это как каникулы перед возвращением к реальной жизни. Я все равно заплачу вам за участие, так как вы нашли важную ошибку в системе безопасности игры. У вас есть время обдумать все это.

«Сумма за участие». Словно Хидео предлагает мне утешительный приз, легкий выход из ситуации, если я не готова принять этот вызов. Я представляю себе возвращение в Нью-Йорк, к прежней жизни, в то время как кто-то другой ловит Ноля. Я чувствую азарт при мысли, что могу решить эту задачку, возможно, самую большую, с которой я сталкивалась в жизни. В этот раз я одержу победу.